I
Автобус отходит.
Шлейф листьев шуршащих
Кружится, вздымаясь, и вновь опадает...
Опять по привычке водитель ругает
Дорогу, резину и дождь моросящий.
Опять понаставили вещи в проходе -
Мешки, чемоданы, корзины, бидоны.
Ну, что вот за люди! ну, что за народец? -
Всё ездят и ездят... сидели бы дома
А что вот за люди? И впрямь интересно.
И что их мотает по белому свету?
Товарищ водитель, я вижу, что тесно,
Не надо мне места - ведь здесь меня нету.
Я сам далеко, я в тиши кабинетной
Гляжу отрешенно в размытые стекла -
Там, в том Зазеркалье, в автобусе блеклом
Витает мой дух, пассажир безбилетный.
В автобусе серо. В автобусе - сиро.
Лишенный тепла неприветливый мир.
Нахохлившись зябко сидят пассажиры
И каждый из них сам себе пассажир.
И каждый себе - чтобы место получше,
Где чище и мягче и меньше бросает...
Но их разобщенность уже расплавляет
Их временный титул: случайный попутчик.
Случайный? А что в том случайного, право,
Что вместе собрались в автобусе этом?
Здесь каждый по делу и втиснут по праву
В законное кресло согласно билету.
Один только я.... но не будем об этом,
Ведь мы же условились в самом начале,
Что я - без билета, что здесь меня нету.
Я этих людей не касаюсь плечами.
Старушка не мне предлагает печенье,
Девчонку конфетой не я угощаю.
Пригнувшись за спинку на заднем сиденье
Вино по стаканам не я разливаю.
Не я за рулём... и фонарные блики
Скользят не по мне, на стекле преломляясь...
... но чувствую я, как в других растворяюсь,
Чтоб снова родиться - уже многоликим.
II
В автобусе гомон. В автобусе говор,
Слегка заглушаемый шорохом шин.
И машет прощально покинутый город
Тяжелыми ветками мокрых рябин
III
Когда это было? - шлейф листьев шуршащих,
В бездонном асфальте огни светофоров?
Барахтаясь в глине под ругань шофера
Плывет по проселкам ковчег дребезжащий.
Дорога штормит и автобусом вертит,
Ухабы и рытвины как по заказу
И, лишь бы не сглазить, пока что ни разу...
... ну, как после этого в чёрта не верить!
Наверное мысли подслушал лукавый -
Я ж только подумал: плохая дорога -
Автобус качнулся и кренится вправо.
Товарищи, я не нарочно, ей-богу.
Газует водитель, бросая машину
Назад и вперед и мотор на пределе.
И пахнет бензином и жженной резиной -
А мы всё ни с места, мы намертво сели.
И, кажется, здесь загорать до рассвета,
На чудо надеяться, помощи ждать...
Как медленно кружится наша планета,
А каждый стремится ее обогнать.
У каждого дело свое и забота:
Кого-то - сегодня любимая ждет.
А, может быть, просто торопится кто-то
И ждать неохота... А время идет.
IV
Остались в салоне старухи да дети,
А ночь-то какая - не видно ни зги,
Но кто-то глазастый меня заприметил:
- А ты что сачкуешь, а ну, помоги.
-Да здесь только дух мой. - И так духотища,
А ты все витаешь. Довольно витать.
Тебе по плечу мы работу подыщем,
Учтя бестелесную хлипкую стать.
Ободраны наши ладони до крови,
Но мы, упираясь руками во тьму,
Толкаем автобус и знаем, что кроме
Тебя и меня - кто поможет ему?
V
Еще мы не раз выходили под ливень
И липла рубаха к горячей спине.
И был я усталый, и был я счастливый,
И чувствовал- что-то менялось во мне.
И был я счастливый, и был я усталый,
И гордый я был - покоритель стихий.
И плотью, и кровью душа обрастала,
И с кровью, и с болью рождались стихи.
Где каждое слово как выдох, как выстрел,
Где строчки - пожатие дружеских рук.
Стихи, что трепещут и бьются, как вымпел,
На этом промозглом колючем ветру...
Буксуют колеса в разъезженной глине,
Ревет, надрываясь, мотор горячо.
Но чувствую рядом я чье-то плечо
И чье-то дыханье. И знаю, что сдвинем...
VI
Стою отрешенно у стекол размытых.
Автобус отходит и тает во мгле.
А сколько еще по дорогам разбитым
Скитается их на огромной земле.
Мне видится снова бескрайнее поле,
Дорога... те люди.. и дождь проливной.
И всё, что я помню, и все, что я понял,
Оставил я им и осталось со мной.
Ободраны наши ладони до крови,
Но мы, раздвигая ладонями тьму,
Несем целый мир, понимая, что кроме
Тебя и меня - кто поможет ему?