Rorate coeli
Spusccie rose, niebiosa, duchy nieobjete,
i sztaby blasku biale, zwiastujace piesni,
zeby, co zyje — zyciem nie bylo przeklete
i stalo sie jak swiatlo w ciele — nie cielesne.
Spusccie rose, niebiosa, fale morz zlotawe
i szczerosc oczu, ktora jak zwierzeca — czysta,
a jesli dzien — niech rosnie jak kolumny trawa,
a jesli noc — niech bedzie ju; noc wiekuista.
Spusccie rose, niebiosa, rozroznienie czynow,
i krople takie jasne, by korona bylo
to, co jest nazywane za potege — milosc
i przez niedopelnianie pozostaje wina.
Spusccie rose, niebiosa — kregi zywe swiatel
na glowy pochylone, by to, co jest madrosc,
nie odchylalo na dol jak po platku platek
ludzi do gluchych studni i pozogi ladow.
Spusccie rose, niebiosa, aby elementy,
ktore sa ku swietosci, uczynily swietym
i podsycane duchow p;omieniem, powstaly
jak lodygi wzrastania i owoce chwaly,
a opadajac liscmi zwyciestwa jak zloto,
lot uczynily dla nas albo nas dla lotu.
Кропите, небеса, свыше
Кропите небеса, свыше, духи необъятные,
и сонмы блесков белые, возвещая песни,
чтобы живущее жизнью – да не стало прокля’то,
и стало – светом в теле – не телесным.
Кропите, небеса, свыше, волны морей златые,
тихую искренность глаз, как у животных – чистую,
и если день – пусть растут колоннами травы густые,
и если ночь – пусть останется ночь, как издревле.
Кропите, небеса, свыше, разделяя деяния,
и капли такие ясные, и венцом чтобы было
то, что мы называем силой – а это милость,
любовью незаполненная, вина невосполняемая.
Кропите, небеса, свыше – круги живые света,
на головы склоненные, чтоб они, несущие разум,
чтоб люди не пали в пропасть, как лепестки под ветром,
в глухие колодцы вражды, в пекло войн и пожарищ.
Кропите, небеса, свыше, чтобы элементы
святые - чтобы бренное озарили светом,
и пламенем святого духа чтоб восстали,
чтоб проросли все зерна и плодами стали,
и опадая золотом, листва победным взлетом
нам показала путь, нас привела к полету.