Мы возвращались по сгоревшей, чёрной
И мёртвой, как казалось нам, земле.
Дымок струился вдоль дороги торной,
А язычки, как змейки, по золе.
Ни мышки, ни кусточка – только пепел,
Повсюду пепел, как горячий снег.
Как ни храбрились, что дрожать нелепо,
Пейзаж такой, что будто в страшном сне.
Недавно шёлком здесь ковыль стелился,
И запах разнотравья нас пьянил,
И жаворонок в вышине кружился.
Теперь лишь коршуны да вороны одни.
«Жаркое» ищут. Лёгкою добычей
Стал всякий, кто не спасся от огня.
А деревца здесь для ватаги птичьей
Стояли как мираж и западня.
Кто бросил тот окурок вдруг плечисто,
Когда здесь мчался в собственном авто?
Иль пастбища от сухостоя чистят?
Об этом не расскажет нам никто.
Но больно видеть выжженную землю
И думать, что, быть может, никогда
Реликтовая не пробьётся зелень,
Ведь сорнякам лишь на руку беда.