Когда однажды в мире свет
иссякнет и умрёт вселенная,
пусть кто-нибудь в пустынный склеп
заглянет с голыми коленями;
пусть расцарапает их в кровь,
хотя откуда кровь?.. По капелькам
перетечёт моя любовь
через соломку звёздной паперти
к ногам хоть чьим-то… как-нибудь,
хотя откуда взяться страждущим
ключ в черных дырах повернуть
и выпустить на волю ландыши?
Я помню девушку одну.
Она владела этой магией:
цветы спроваживать ко сну,
а заодно – меня с бумагами,
которыми и до сих пор
завален неприглядный письменный;
ужели некого – за стол,
где дух коньячный бредит истиной?!
А знал ведь девушку одну,
что кем-то мне была обещана,
кого уж нет, да и к окну
совсем не та подходит женщина.
Раскрою настежь, – ей – зачем:
и сквозняки, и время за полночь…
А там со связкою ключей –
при бабочке, при звёздных запонках,
за черным пультом он стоит,
мой светлый ангел. Улыбается:
«Ты… как бы это?.. без обид
за то, что реквием сбывается,
ведь ты ему не господин,
не сват, не брат… знай, жми на клавиши,
чтобы не все – из трёх один,
про одиночество и ландыши.