«Жизнь – это не серьёзно,
я тебя умоляю!» –
бормотала себе что-то под нос обезьяна.
«Отнесись как к рабочему дню:
Еще дважды по столько
И отпустит», – до сих пор начиналась её песня.
Наскоро набранная, в общих чертах,
нетвердой еще рукой,
вещь эта пролежала в столе все несколько прошлых лет.
Все несколько прошлых лет,
которых N,
призрак вазы загорался и гас в некотором саду.