Казалось бы, слова «броня» (с ударением на последнем слоге) и «бронь» – явные омонимы, в смысловом отношении не имеющие между собой ничего общего. Однако, при погружении в глубь вопроса обнаруживаются любопытные вещи. Совсем недавно эти слова при написании выглядели совершенно одинаковыми, их отличало только положение ударения. А ещё чуть ранее это вообще было одно слово с несколькими значениями.
Сегодня бронёй мы чаще всего называем специальную особопрочную сталь, применяемую в военной технике, что позволяет последней выдерживать удары снарядов противника (отсюда – «бронетранспортёр», «бронежилет», «броненосец» и пр.). А слово «бронь» употребляется для обозначения закрепления каких-либо услуг за заявителем. Например, бронь гостиничного номера, билетов на транспорт или в театр, места в ресторане и т.д. От этого существительного возник глагол «бронировать», а от него – новое существительное «бронирование».
Слова «бронЯ», «брОня» и «бронь» интересны тем, что демонстрируют языковые процессы, происходящее в настоящем времени. Например, текстовый редактор Word подчеркивает слово «бронь» красным как неизвестное или ошибочное. В свою очередь я удивлен формой «брОня», которая теперь почти не употребляется.
В «Словаре современного русского языка в 17 томах» 1991 года отмечен только вариант «брОня» («бронь» здесь – просторечное, нелитературное слово). В более позднем издании словаря («Большой академический словарь русского языка», 2005 г.) есть «брОня» (общеупотребительное) и разговорное «бронь» – «официальное закрепление за кем-либо льготных прав на пользование чем-либо, получение чего-либо».
В «Толковом словаре русского языка» под редакцией Д.Н. Ушакова «броня» – одно слово, имеющее два ударения и несколько значений. В одном случае это – «воинский доспех», «защитная облицовка»; а в другом – «запрет, налагаемый властью на какие-либо предметы общего пользования с целью обеспечить их для кого-либо, для каких-нибудь государственных нужд» (новое, официальное слово); «предметы, на которые наложен такой запрет» (новое, разговорное слово); «право пользования такими предметами, документ на это право» (новое, разговорное слово). Видим, что у слова «броня» в советское время родилось новое значение: «закрепление чего-нибудь за кем-нибудь», дополнившееся рядом коннотаций. Это привело к изменению формы лексемы: сначала сместилось положение ударения, а затем возникло нулевое окончание.
В «Кратком словаре трудностей русского языка» Н.А. Еськовой «закрепление за кем-/чем-либо» называется «брОня» и никак иначе. Восклицательным знаком отмечена неправильная форма единственного числа именительного и винительного падежей – «бронь». Но в «Большом толковом словаре русского языка» под редакцией С. А. Кузнецова присутствует только «бронь», и другого варианта нет. Напрашивается вывод, что языку не нравится двусмысленность и он избавляется от слова «брОня», вводя в оборот либо несколько отличное «бронь», либо значительно отличающееся – «бронирование».
Теперь обратимся к истокам слова. В старину на Руси бронёй назывались защитные доспехи (кольчуги, различные нагрудники, наплечники, налокотники, наколенники, шеломы), а также оружие вообще. «Велено рейтарское и драгунское и салдацкое ружье, карабины и пистоли, и мушкеты, и всякую бронь роздать всякимъ мастеровымъ людемъ, и ломаное вновь велено сделать», – из письма 17 века.
Бронником назывался как воин в броне, так и оружейных дел мастер. «А что князя Михайла Алегуковича бронникъ делал стволы (для пищали), и за те стволы далъ я ему два ведра вина», – записка того же времени. Вариации названия: «бронистецъ», «бронщикъ», «бронякъ». Бронная слобода в Москве дала названия улицам – Большой и Малой Бронным. Со словом «броня» связано и местное название в бывшей Московской губернии – Бронницы.
Можно подумать, что этот же корень вошёл в состав имён собственных: Бронислав и Бронислава, являющихся славянскими по происхождению. Бронислав получилось от слияния двух слов, а именно, от «бронить» и «слава». Буквальная трактовка звучит как «защита славы» или «боронить славу», по другой не менее популярной версии – «славный в защите». То есть первая часть имени представлена исконным корнем, давшим русскому языку значительный пласт лексики, сопряжённой с защитой, обороной, ратными действиями.
С давних пор, ещё со времён древнерусского языка, известны два омонима: «боронить» – «разрыхлять пашню» и «боронить» – «оборонять, защищать». Мы будем говорить только о втором слове, у которого имелись и краткие формы: «бронити», «бранити». «После великого пожара поставленъ городъ только на Софийской стороне, а на Торговой не поставленъ, и на Торговой стороне повелена городъ поставити вскоре, како бы мощно отъ ратныхъ боронитися», – из летописи 16 века. Глагол «боронить» употреблялся в значении обороны от врага, а также от любой другой угрозы. Выражение «борнитися от себя» значило самозащиту: «А будет он перед судьями кому раны учинит или кого убьет до смерти бороняся от себя, для того что тот кого он ранит или убьет сам его перед судьями учал бити, а скажут про то судьи, и такова никакою казнию не казнити, потому что он то учинил бороняся от себя» (17 век).
Боронью назывался оборонительный бой, а также «запрет, помеха»: «А како немецкыи гость будетъ Смоленске городе, тако ему продати свои товары безъ вякое брони» (Договор Смоленского княжества с Ригою, 13 век). Или ещё: «Милостивый государь, пожалуй меня рабу свою, не вели государь мне бытии в ровенстве с Васильевою женою Бутурлина с Катериною (моё прим. Катериной Бутурлиной, женой Василия), и вели государь рабе своей по своим государским разрядом на Васильева отца на Матвея в нашем отечестве свою царскую боронь учинить, чтоб родству нашему тем вперед позорным от Бутурлиных не быть» (из письма 17 века).
Боронением могла называться любая преграда, например, завал из деревьев, возникший на реке вследствие бури. Отсюда, кстати, появились однокоренные слова: «забор», «забрало». Здесь, видимо, нужно сделать небольшое пояснение. Фактически, это было одно слово: то, что мы теперь называем забором, ранее именовалось забралом. «Забор» - полногласная форма, а «забрало» - краткая, славянская среднего рода, имеющая суффикс -ал- (ср. начало, мочало, зеркало, кресало, клепало, трепало, опахало, стрекало, поддувало, покрывало и др.). В обоих случаях - приставка за-. «Забрало» - «то, что забороняет, преграждая путь врагу», т.е. должна была быть форма «заборало», но установился краткий церковнославянский вариант, и, параллельно ему - полногласный - «забор».
Сопоставив эти значения с «запрет, налагаемый властью на какие-либо предметы общего пользования с целью обеспечить их для кого-либо, для каких-нибудь государственных нужд», можно увидеть в них много общего. Из «запрета, налагаемого властью» (определение, данное в словаре Ушакова) развилось современное значение «бронь» и «бронирование» как «ограничение, выведение из оборота некоторых товаров и услуг». В самом деле, что такое «бронь» как не запрет или помеха использовать некоторые предметы, опции или возможности? Таким образом, не из этого ли древнего значения выведены в советское время новые определения слова «брОня»? Казалось бы, они явственно соотносятся с глаголами «бронити», «боронити» в значениях «запрещать, преграждать», но не тут-то было.
Лингвисты уверены, что совпадения здесь случайны. Напомним, что «бронЯ» и «брОня» они, не сомневаясь, считают развившимися из одного слова, а «броня» в значении «панцирь» считается заимствованным из германских языков. В древненемецком brunja – «панцирь, броня», поэтому первоначально значение слова – «то, что закрывает грудь», о чем свидетельствует однокоренное немецкое слово Brust – «грудь» (Этимологический словарь Г.А. Крылова).
Не знаю, как у вас, а меня в данном случае возникает когнитивный диссонанс. Что-то здесь не так с выведением «бронирования» из германского корня.