"...Я отставил тарелку со спаржей и какими-то листьями в сторону, достал кисет и трубку и набил ее превосходным английским табаком, глубоко втянул ноздрями сладковатый, с нотками чернослива и теплого бриара аромат и начал раскуривать ее, используя длинные спички. Ошеломленные гости смотрели на меня, как на сущего дьявола. Я, хитровато прищурившись, выпустил навстречу им толстое, плотное облако первоклассного дыма. Стояла звенящая тишина. Часы на камине -и те еле тикали. Облако плыло над толстым дубовым столом, уставленным разнообразными явствами, и все завороженно уставились на него. Тем временем, я положил трубку на стол, взял прозрачный пузатый стакан, достал из глубин рюкзака бутылку коньяка, открыл ее и наполнил стакан на треть. Поднял его двумя пальцами, покачал его туда-сюда, любуясь причудливой игрой света, и, оглядев всех продолжительным взглядом -выпил.
И тут гостей прорвало. Сначала не выдержала томная Натали, осудив курение и открытый огонь прямо в доме. Ее сестра, Агнесса плевалась гневными словами о недопустимости и низости употребления алкоголя, а Питер, добрый и складный старичок с окладистой бородкой -качал головой и с грустью повторял: "-Надо есть больше клетчатки, видете ли от этого зависит стул... но вы, конечно еще совсем молоды"
Гости наперебой начали осуждать курение и алкоголь, прославлять овощи и петь гимны вегетарианству, а некоторые всерьез собирались взять меня на поруки и помочь с "очищающей диетой." Апофеозом стала тетушка Хло. Она обняла меня и сказала, что Бог -он всех любит. И мои демоны -они призваны показать мне мое несовершенство и, таким образом, указать путь к Всевышнему.
Они говорили мне все эти вздорные вещи, выпучивая глаза и трогая меня руками за плечо, для пущей, видимо, убедительности. Тот фанатизм, с которым они выступали, меня все же убедил, но только лишь в том, что за всем этим безумием прячется обычный человеческий страх. Так же истово они верили в своих богов, или в жизнь после смерти. Как бы верили. На всякий случай. А главным на этом празднике жизни традиционно оставался страх. Телевизор говорил страшные, непонятные вещи -и они боялись. Боялись сами и заставляли бояться других. А тех, кто сомневался -выставляли идиотами или того хуже -признавали нездоровыми и лечили. Человек -животное социальное, это основа его выживания. Страх и ненависть к тем, кто не боится..."
20.01.18