Ремонтировал крыльцо я,
Хоть мне восемьдесят лет.
Вёл распил болгаркой стоя,
Доски чётко, как атлет.
Шов большой, подходит к краю.
Вдруг удар, как будто взрыв.
Даже вспомнить не желаю,
На ступне, какой разрыв.
Диск пилы в ботинке правом,
Боль в ноге, крови поток.
Я своим настырным нравом
Отключить запрыгал ток.
В дом вошёл, шепчу: «Я – ранен».
Снял ботинок, ногу в таз.
Крик жены довольно странен,
Вмиг звонит! Не сводит глаз!
Махом скорая примчалась:
Бриг Наталья и Андрей
Буренко. Душа стучалась
К ним за помощью скорей.
Мигом кровь остановили,
Замотав ступню в бинты.
Профессурой удивили.
Это ж не крутить болты.
До приёмного покоя
Три иль пять всего минут.
У крыльца там вижу, стоя
Ждут меня, коляску мнут.
Садят, с чувством горькой доли,
И в приёмную к столу.
У стола укол вкололи,
Лишь услышав про пилу.
Коловерина Елена,
Шрейбер Галя, эти две
Заслужили, чтоб колена
Преклонил Рошаль в Москве.
Снимок сделала Ротенко!
Осмотрел хирург в момент!
Видно опытный Костенко,
Применяет инструмент.
Обезболил, всё прочистил,
Обезвредил, сшил, связал.
«Две кости ступни, как кисти,
Наступать нельзя!!!» - сказал.
«Завтра в клинику к хирургу!
Нынче всё! Имеем честь!»
Я в ответ и в такт хирургу,
Отчеканил тоже: «Есть!»
Всё! Прекраснейшие дамы,
Срочно вызвали такси.
На сиденье, как две мамы,
С рук спустили, не баси!
Мы домой, жене звонили:
Наступать тебе нельзя!
Наш приказ так оценили:
«Он на трёх войдёт, скользя!
Костыли уж наготове,
Благо женщине одной.
В ней сознанье о Кислове,
Прямо как в сестре родной!»
Я конечно догадался,
Кто так мигом мог помочь,
И чуть-чуть не разрыдался,
В сердце боль, терпеть невмочь.
Подъезжаем, жёнка-радость
С костылями уж стоит.
Оценить такую сладость,
Может сердцем лишь пиит.
Говорю: «Кто постаралась?
Зоя Фёдоровна чай?»
И жена – заулыбалась,
Приказал ей: «Отвечай!»
«Да! Мне адрес зачитала,
Говорит: «Вперёд! Бегом!»
«Я давно так не летала,
А ж народ вставал кругом!»
Тут я тоже рассмеялся,
Хоть горела боль всерьёз,
Но признаться побоялся,
Чтоб не вызвать новых слёз.
Ночь провёл я в муках дома.
В поликлинику с утра.
Там ждала меня «истома».
Коридор забит. Жара.
Пятьдесят пять к ним ступеней
Вверх пришлось преодолеть,
А затем в нытье томлений
Целый день потеть и млеть.
С верху, снизу с костылями,
Старики и молодёжь,
Три цыганки, все с кулями,
Без бахил. Больных всех в дрожь.
Рядом немка и хохлушка
В болевой вошли кураж,
Слева милая старушка,
Круговой свершив вираж,
С визгом вниз ступенек десять
До площадки и встаёт.
Говорит: «Второй раз здесь я
Совершаю так полёт.
Что случилось, не понятно,
А что делать в третий раз?»
Ей хромой старик невнятно:
«Сделать лифт! Сменить этаж!»
Это ж в двадцать первом веке!
Стыд-позор на всю страну!
Нет забот о человеке –
Меж собой ведут войну!»
Так вот всё происходило
Утром в девять, в десять ли,
А толпа всё подходила
И детей больных несли.
Смех и крики непрерывно,
Лезут без очередей.
Мы ведём себя наивно,
Вразумить хотим людей.
Так весь день и беспрестанно
Боль и зло на смех в ответ,
А врачи всех неустанно
Принимают в кабинет.
Вижу, очередь подходит,
Впереди честной народ,
И глаза с меня не сводит,
Говорит: «Иди вперёд!»
Я, увы, заколебался,
Говорю: «Вы впереди!»
Но весь люд заулыбался,
Говорят: «Иди! Иди!»
Я вошёл. Там Таштемиров
И Алёхина, вдвоём!
Душу мне как свет с кумиров
Осветил. Какой объём!
Сколько принято народу!
Сколько сделано добра!
Нам за день, такому сброду!
Сердце бьётся в три ребра!
А они: упорно, нежно,
Дело делают своё.
Аккуратно и надежно,
Удивляюсь: «Ё – Моё!»
На другой день снова к ним же.
Там Демъяненко Андрей,
Он с Алёхиной к таким же,
Поутру ещё добрей!
Анна – словно солнце светит,
Жизнь продляет каждый день.
На любой вопрос ответит.
Ей усталость – дребедень!
Кабинет снесли б их ниже,
Люд больной добрей бы стал.
Главврача в ответ они же
Вознесли б на пьедестал.
Пятьдесят пять ввысь ступеней
И порогов тоже пять.
Не жалеть сердец, коленей,
Чтоб повязку поменять.
Это братцы не больница,
Это не стационар.
Здесь совсем не-то творится
Без кроватей и без нар.
Пятьдесят пять вниз ступенек
Снова преодолевать.
Мы на лифт в районе денег
Все согласны выбивать.
Да, великая проблема.
Обращались к главврачу?
Он сказал: «Пустая тема!
Даже слушать не хочу!»
Я с любым больным согласен,
Кровью нужно дорожить!
Ведь подъём и спуск опасен,
А желают все пожить!
Много раз я поднимался,
Слушал горестный народ.
Он корить не унимался,
А скорей наоборот:
«Сколько лет всё это длится?
Началось с какой поры?
Не пора ли покориться,
Хоть в пример для детворы».
Посетил я кабинет и
Перевязку потерпел.
Замечательный дуэт их!
Вышел и душой запел:
«Перевязка! Перевязка!
Нежно мне убрали швы!
Переходит в радость встряска!
Молодцы! От Бога Вы!»
Опускаясь – оступился.
Боже мой! Какая боль!
И ругался, и молился
Заходя в иную роль.
На такси домой доехал,
И решился позвонить.
Набирая, охал, эхал,
Но ни с целью нахамить.
По хорошему, культурно,
С главврачом поговорить.
Передать, что все мы бурно
Будем Вас благодарить,
Если вниз перенесёте,
Иль решите суть с лифтом:
Сразу рейтинг вознесёте,
С достоянием притом!
Отвечала секретарша:
«Он отъехал! Его нет!»-
Четко, словно в ритме марша-
«Будет, как пройдёт обед!»
Я звонил ещё три раза:
«Торжествует нынче власть!»
Прозвучала в ухо фраза:
«Трубку, сказано, не класть.
Нынче здесь День медицины!
Завтра День России да?»
Я сказал лишь: «Молодчины!
Поздравляю Вас всегда!
Но. Вы празднуете рано,
До него ещё пять дней».
После праздников жгла рана,
На ступеньках всё трудней.
Позвонил! Мне отвечают:
«Он взял отпуск. Его нет».
А больные знать не чают,
Говорю: «Потерян след».
После праздников он визу
Мог оформить, улететь.
Значит нам и вверх, и книзу
Ползать всем, скакать, потеть.
Да! Дневные кольца вьются
У чиновников в момент.
А у женщин слёзы льются
С кровью в битум, жгут цемент.
Я сказал: «Молитесь Богу!
И всё будет – хорошо!»
Вдруг кричит: «Лечил ты ногу!
А я падала ишо.
У вокзала на ступенях
И вот здесь, всего пять раз.
Помолилась на коленях,
Бог услышал сущность фраз!
Не теряю равновесье!
Заживают синяки!
Прекратится мракобесье,
Вник Господь в обиняки!»
Это милая старушка
Подтвердила, что Бог есть.
А хитрющая хохлушка
Проявила сразу лесть:
«Вам Господь поранил ногу,
В нашу чтоб ты вник беду,
Написал стихи про «йогу»
В юбилейном-то году.
Нас, чтоб также как спортсменов,
Наградили в праздник всех,
А то хвалят бизнесменов
Тех, кто сеет нынче грех.
Мы же тоже все спортсмены.
Спорт наш – прыгать вверх и вниз.
По-натуре – джентльмены,
Молча думаем про приз».
Я сказал: «Так думать трудно,
А не-то чтоб говорить!»
Слышу, всем лопочет нудно:
«Значит, стоит вас морить».
Я простился и уехал.
Секретарше позвонил.
Говорит: «Он здесь, отъехал.
Вам сказал, чтобы звонил
В Поликлинику Надежде
Зуевой, дал телефон".
Голосок звучал как прежде,
Словно через микрофон.
Набираю, как невежда.
Сразу понял, что она.
Говорю: «Это Надежда?»
«Да! Я – Николаевна!»
Зачитал всё об объекте
И услышал наконец:
«Ваш вопрос теперь в проекте!
Вы, конечно, мо-ло-дец!»
Я безмерно благодарен!
Знаю, новость люди ждут!
Так же с Миром, солидарен:
«Зря Надеждой, не зовут!!!»
Божью милость не измерить!
Патриотов - не сгубить!
Я готов в слова поверить:
Бог послал вопрос пробить!
До четвёртого июля
Кто лез вверх и вниз летел,
Им всем сказ мой, как пилюля,
А ж хромой старик вспотел!
Обещанья по району
Моментально разнеслись
Эхом, как помехи к стону
Тем, чьи раны не срослись!
Боже! Как я благодарен!
Клаве! Зое! Дочерям!
И всем тем, кем был одарен,
Их отцам и матерям!
Этот случай я предвидел,
За народ – готов страдать!
А за тех, чьи муки видел,
Был готов и жизнь отдать!
Но, услышав обещанья,
Всем районом блага ждём.
Хоть у женщин, от страданья,
Слёзы капают - дождём...
Столько лет народ страдает,
А чиновников тех нет.
Каждый след свой заметает,
Восхваляя новый свет.
На них новая одежда!
В должностях ликуют вновь.
А у нас в сердцах: Надежда!
В душах Вера и Любовь!
Я свою искал причину,
Почему страдаем мы?
Вспомнил сильного мужчину,
Что погиб в канун зимы:
При распиле диск с болгаркой,
Мощной силой, так же в пах.
Он сказал лишь: «Ёлки-палки!»
И вся кровь была в унтах.
Знает суть Владимир Жуков,
Брат его отдал концы,
Берегут детей и внуков
Там все мамы и отцы.
Значит: мой был ангел ближе,
Смог полёт пилы отбить
И болгарка пала ниже,
А могла бы и убить.
Ну, а суть беды – в покупке:
Не туда вращался диск.
Продавец – дивчина в юбке.
Так что не предъявишь иск.
Ни ко мне бросал опилки
Диск, а вверх перед собой.
Береги читатель жилки,
Не вступай с болгаркой в бой.
При работе, чтоб болгарка
Не толкала от себя,
А как дикая цесарка
Убегала от тебя.
Покупайте в магазинах,
Не берите с чьих-то рук.
Те, что возят на машинах,
Предлагая сонм услуг.
Продают они обманки
И последнее всегда.
Проверяйте суть в изнанке
Чтоб не грянула беда.