Что сказал мне прадед

      
Казалось мне порой, что одиноко,
Что сердце все изгрызано тоской.
Я, не приняв от жизни ни урока,
Не смог махнуть на пустяки рукой.

Живу с печалью, грустно без причины,
И разрыдаться хочется подчас,
Но это всё не признаки мужчины-
Когда по пустякам ручьи из глаз.

«Вот словом я любимую обидел»-
Такими фразами корю себя.
И если б, кажется, ее увидел,
Молить в ногах прощенья стал бы я.

И вроде бы не страшно, и не грубо,
И может, не обидным вышел спор,
Но вздохи, ахи, дрожь щекочет губы,
И с языка слетает всякий вздор.

Таким я был  вчера, когда ложился
Уставшим на любимый свой диван,
И в голове моей тогда кружился
Тех ядовитых мыслей ураган.

Не помню, как заснул, лишь помню поле,
На этом поле -  раненый солдат.
Он бредил и стонал от адской боли,
А рядом был убит фашистский гад.

Затем увидел женщин я еврейских:
Вели их немцы в балку на расстрел,
Поставили к стене - приказ армейский-
И в общей яме груда мертвых тел.

Мне виделись горящие избушки,
Концлагеря, где голод, мор и смерть
И самолеты, танковые пушки,
Залита кровью земляная твердь.

И вдруг в огне мой прадед появился,
Юнец совсем, семнадцати был лет:
«Ну что, мой правнук, сам ты убедился,
В отсутствии своих в кавычках бед?

Что счастливо живешь, войны не зная,
И хныкаешь по сущей ерунде.
Ты б не прошел от Волги до Дуная
И не судил на Нюрнбергском суде.

Не водрузил бы знамя над Рейхстагом,
Не поднял бы Россию из руин,
И не было б тебе такого блага,
Что немец вовсе нам не господин!

Ты б не построил мощные плотины,
Не повернул, конечно, реки вспять,
Когда хвораешь от простой рутины,
Пинка под зад хандре не можешь дать!

Гордись, что предков смелых ты наследник,
И быть квашней себе не позволяй,
Иначе шляпку, юбочку, передник
У зеркала, красуясь, надевай.

Запомни, мы для женщины - опора,
Добытчики, защитники от бед.
А коли нет — нам с вечным жить позором,
На небе за семью держать ответ.

И будем ли с тобой мы грозной силой,
И защитим от лютого врага
Семью, Отчизну и улыбку милой,
Если  унынья будешь ты слуга?

Ведь кроме нас. им не найти защиты,
А как тогда детей своих растить?
Быть лучше на войне за них убитым,
Чем душу без причин себе травить!»

Закончил прадед, мы остановились,
И вижу я поверженный Берлин.
С парнишкой храбрым горячо простились,
А в памяти был рев, осколки мин.

Еще я помню — он сидел в вагоне,
Героя вез советский паровоз,
Как девушка и мама на перроне
Его встречали с радостью до слез.

Глаза открылись, комната во мраке,
Катился по спине холодный пот,
И лаяли на улице собаки,
Гудел гражданский мирно самолет.

Отныне, если ум с душой не ладит,
Тоска съедает — способ есть один:
Я вспоминаю, что сказал мне прадед,
С победой взявший вражеский Берлин!


    Попенко А.А. 11.07.2019.