на солнце налипли жирные мухи,
в облаках запуталась скука по детству.
тошно во рту, тошно снаружи.
снег харкает в затылок теплым.
собаки лижут носки ботинок,
дрожа, скукожившись, моля.
я все это уже где-то видел,
я все это уже когда-то спал.
и зрачки мои,
некогда два глубоких колодца,
теперь накушались вдоволь трупным болотом,
превратились в коммунальный,
забитый бычками толчок.
я тащу их на себе грузным мешком,
я тащу их на себе винтовкой, шинелью,
я тащу их, насквозь больной и старый,
по процветающему сердцу волгограда.