Навеяно книгой Антона Павловича Чехова - "Палата №6", в стиле триллера.
Туристы! Пишите на своей палатке № 6 - все медведи будут вас обходить
стороной.
Плюсы: Осторожно: кремлёвские палаты охраняются вооружёнными санитарами, а
один особо опасный пациент, лежит в смирительном мавзолее.
Минусы: Психов в армию не берут, их туда забривают.
Где проживаете? - В палатах! - заявил когда-то настоящий Иван Грозный,
перед тем как ушлые бояре угнетаемые его излишней справедливостью посадили
его в древнерусскую психушку, именуемую тогда баней, где во времена смутного
времени "банили" отъявленных смутьянов, мутивших простой народ на уличные
протесты против опостылевшей до нельзя репы, в пользу заграничной
гуманитарной картошки.
В бане у этих "еретиков" естественно выпаривали остатки разума и промывали
мозги с помощью пропагандистских веников из конопли с беленой, пока
"обезумевший" от свободомыслия человек не принимал "нормальное"
зомбированное обличие обыкновенного псевдопатриота. Естественно царя
подменили неким Борисом Бодуновым, чьё лицо чрезвычайно опухшее с перепоя
было словно исколото ботоксом для пластических операций. Чем это закончилось
всем известно: новоявленный "царь" усердно принялся увеличивать размеры
российского государства как того требовала боярская знать, мечтающая о
заграничных виллах и шикарных каретах-мерседесах запряжённых цугом из
шестисот лошадиных сил, а его легендарное изречение: - Казань брал,
Астрахань брал, а Тель-Авив нет! - стало притчей во языцех. Именно о
подобном лечебно-исправительном заведении принудительного задержания, нам
замечательно написал и любимый всеми читателями Антон Павлович Чехов, сам
некогда отлежавший в ней самые плодотворные годы писательского творчества.
Как следует из больничного листа писателя именуемого анамнезом, следует
пристально вглядеться в скопище основных персонажей этой истории болезни:
I) Это прежде всего главный врач муниципальной психиатрической клиники,
уютно расположенной в провинциальном городке с похожим на
медицинский диагноз названием Белые Горячки - Иван Ефимыч Рагин,
пристроившийся сюда по поддельным документам пропавшего ранее без вести
предыдущего врача, а на самом деле являющийся бывшим полицейским
дознавателем, изгнанным из "внутренних органов" за чрезмерное насилие над
подозреваемыми с применением зубоврачебной бор-машинки.
Куда делся прежний врач занимавший его место так и не удалось
установить,но многие его коллеги поначалу с подозрительностью, а затем и с
затаённым страхом заметили, как идеально подошли к самозванцу оставшиеся
вещи бесследно сгинувшего доктора:пробитый чем-то острым на спине
забрызганный кровью халат, треснувшее пенсне с прилипшими белёсыми ресницами
и даже обручальное кольцо покойной жены исчезнувшего. Конечно же Антон
Павлович описывает этого мошенника в докторском обличье в благородном свете,
но это скорее всего дань уважения клятве Гиппократа, наставляющей будущих
врачей ни при каких допросах не выдавать тайны смертей подозрительно
скончавшихся пациентов, а также не вредить их здоровью без выгоды для
медперсонала. А ведь дело в том, что Иван Ефимыч специально набрал в свою
клинику людей с запятнанной репутацией, желающих отсидеться в психушке дабы
уклониться от гнева закона.
II) Подручный главврача Рагина - уездный лекарь Евгений Фёдорович Хоботов,
сосланный в эту глухомань за липовый диплом медика и наркотическую
зависимость к медицинским анализам больных, от чего вокруг него постоянно
вьётся целый рой мух и по замусоленному от желтизны вывернутому вечно
наизнанку халате ползают жуки-мертвоеды. Внешне его можно отличить по
оттянутому к отвислым губам болтающемуся носу и свисающими до плеч понурым
ушам. Чехов придаёт этому герою черты неряшливого человека, к тому же
склонному к вливанию медикаментов в противоположные отверстия пациентов
одной и той же клизмой.
III) Ещё одним подельником самозванца является отставной военный фельдшер
Сергей Сергеич, преследуемый ранее военным трибуналом за пришивание
отечественным раненным солдатам трансплантируемых органов от вражеских
перебежчиков, в результате чего выздоровевшие вояки начинали говорить на
иностранном языке и в конце концов перебегали на сторону врага прихватив
полковое знамя с передвижной кухней. К тому же вместо правой руки он мог
пришить левую ногу, а погоны пришивал намертво прямо к коже плеч. Антон
Павлович придаёт этому "лекарю" отстранённый вид серьёзного человека,
промышляющего в больничной лаборатории подменой анализов солдат из спорт-
роты.
IV) Безмолвным свидетелем этого произвола является немой сторож Никита,
имеющий неприятную привычку тыкать своими узловатыми пальцами прямо в глаза
собеседнику и утверждающий на пальцах, что он якобы является тем самым
тургеневским Герасимом, что когда-то по рецепту физиолога Павлова утопил
собачку Муму в собственной слюне, показывая через оконное стекло свою
дряблую колбасу. Писатель изображает сего "молчуна" жестоким исполнителем
чужой воли и вооружённым для острастки пациентов странной метлой, на обоих
концах черенка которой закреплены ивовые метёлки. Надо просто видеть это
зрелище, когда одурманенный краденным хлороформом Никита, словно на байдарке
веслом метёт дорожки, поднимаю вокруг себя тучи пыли.
v) Постоянно находящийся навеселе из-за бесконтрольного употребления
одеколона "Шипр" - парикмахер Семён Лазаревич, промышляющий в отсутствии
персонала своим нехитрым ремеслом на безмолвных пациентах: с каким
удовольствием он вырывает волосы у истошно вопящих больных для изготовления
своих париков, а с каким наслаждением он выдирает у пациентов с корнями
ногти, чтобы затем клеить накладные ногти гламурным барышням. Здесь Чехов не
слишком углубляется в характеристику персонажа, поскольку видимо он и ему
чрезмерно противен.
VI) Безразмерная по упитанности сварливая кухарка Дарьюшка, готовящая еду
для всех в помывочной ванне затыкая сливное отверстие штопанным чулком, а
затем сваливающая туда для проварки грязное бельё вперемешку с не чищенным
картофелем и лабораторными колбами, но зато все пациенты находятся в
отличной форме - на несколько размеров меньше.
VII) Озорной пациент Мойсейка, промышляющий по улицам чтением "Ветхого
Завета" переодевшись в какого-то свидетеля и всучающий отшатывающимся от
него прохожим бесплатные врачебные рецепты, для сдачи органов на пересадку.
Чехов изображает его настоящим юродивым, то есть абсолютно безгрешным
человеком.
VIII) И наконец бывший почтмейстер почты России - Михаил Аверьянович,
промышлявший ранее вскрытием чужих посылок с квашенной капустой, но
свихнувшимся из-за случайного обнаружения в фанерном почтовом ящике
неведомой зверушки - Чебурашки, насиживающего там своё будущее потомство -
апельсиновые яйца. Чехов лишь отмечает что всё его тело испрещено почтовыми
штампами и он всё время жуёт сургучную жвачку.
Сюжет весьма оригинален для того времени и показывает нам что от сумы да
от тюрьмы не зарекайся. Как всегда Чехов замечательно передаёт переживания
героев и трагичность исхода.Естественно мне пришлось несколько изменить
характеристики персонажей по забывчивости пропущенной самим Чеховым, но это
лишь доказывает что со времени написания писателем этого произведения,
состояние как больных, так и пациентов, могло значительно измениться как в
хорошую, так и в худшую стороны - сколько годов то прошло!