А хочешь, посею я скуку
Одной из несложных историй?
Раз жили старик со старухой,
Где волны холодного моря
Все бились и бились с разбега,
Без злобы, усердья – так надо!
И сыпались пеною снега
На черного камня преграду.
Так жили, надеявшись просто
На Бога ль, природы ли милость,
И сын у них был где-то взрослый,
А может, им это приснилось?
Однажды был вечер ненастный,
И буря все жертву искала,
Но волны бесились напрасно –
Незыблемы черные скалы.
Нам было бы там жутковато,
А им-то привычное дело,
Но вдруг постучал кто-то в хату,
И тень за окном пролетела.
Старик был в дурном настроеньи,
Зашаркал, ссутулившись к двери,
И встал на пороге в смятеньи,
Глазам своим старым не веря.
В промокший закутавшись плащик,
Стоял там юнец деловитый.
(Старик) – Ты сын наш, наверно, пропащий?
Ну что же стошь, заходи ты!
На стол соберёт счас хозяйка,
Нальет, что осталось в бутыли.
За встречу по полной давай-ка!
А как тебя звать, мы забыли.
Пришелец кивнул благосклонно
И полный стакан выпил залпом,
Снял плащ, ни единого слова
Пока старику не сказал он.
Пока гость ел рыбу с картошкой
В молчаньи, под бури накаты,
Старуха всплакнула немножко,
Плечами пожав виновато.
Потом постоял на пороге
он, с дедом дымя папиросу,
(Старуха) – Ложись-ка, устал, чай, с дороги,
Остваим на завтра распросы.
Легли все, и волны лишь глухо
О скалы крушились в потемках,
Да долго старик со старухой
О чем-то шептались негромко.
От ночи до раннего света
Совсем промежуток короткий…
А утром пропал гость, как нету,
Топор вместе с ним, нож и лодка.
В избе стало тихо, пустынно,
И их всё сомнения гложат:
То ль вправду увидели сына,
То ль это приснилось им, может?