Ст. 4: Перкуссия
Типичный сезон купания нетипичного года запомнится фейерверком событий. В тот две тысячи эрогированный год меня поглотила Страсть и отымела, швыряя в разные стороны. Подруга детства, что любила любить, ты навестила забытый город, и высосала все его соки, а я попался на пути, обманутый не раз и от этого твердый, холодный, бесчуственный тип человека. Хоть и пытался свести тебя с другим, но вино ударило в голову, я начал тонуть в грехе - похоти, возжелал тепла. И ты его дала, признавшись, что давно этого ждала, что я мог быть твоим первым, а сейчас просто не последний. По сравнению с Влюбленностью у Страсти холодные губы, никто не замечал? День плавно перешел в вечер, мы выпивали, как умалишенные, изучали повадки друг друга, перелобзались на всех скамейках парков и клубов. Пока твоя сестра пыталась избавиться от очередного ухажора, мы пожирали друг друга языками, пальцами, гениталиями в темноте за домом. Твой очередной минет был моим первым, и я разочаровался. Нет, он был отличным, но я разочаровался именно в отсутствии чуда. Твой минет был естественнен. Будто мне его делали уже ни раз, будто ты сдавала этот норматив каждый раз и с каждым, а теперь "работаешь" на автомате. После предварительных ласк мы все сделали по классической схеме: два органа по картинке соединили, скрестили обоюдную похоть, будто взорвали петарду из детства. Но я так и не кончил. Ты предложила делать "это" за каждым углом и в каждом месте, пока есть время побыть вместе, и похер, что тебя все в том же Питере ждет Он. Он какой-то моряк с большой зарплатой, зато я безработный и сижу на шее у матери, так что выбор был предрешен. И только после социального акта мы заметили фонарь луны, окруженный звездами. Чертовы звезды, магнит для мечтателей, они отвлекают от действительности, их нужно посылать нахер... Но тебе я этого не сказал. Проводив тебя до временного места жительства, мы попрощались, поцелуй и "до завтра". "Конечно, до завтра". А что будет завтра?
Ст. 5: Бас
Завтра наступило через пару часов, когда на горизонте прорезалось утро. Послеобеденный звонок, разговоры про дела, "как сама?", и ничего про ночной визит в твой отель ревизора. Я не питал тупых иллюзий, и ожоги на руке от окурков помнили все, я ожидал худшего и держал руку на пульсе: ничего. Вновь охладел, чувства покрылись инеем. "Ну и отлично". Я был свободен, отрешен, но зуд не давал мне покоя. Зуд другого рода, грязный комок похоти, раскинувший сети по нервной системе, я везде видел пошлость и похоть, удовлетворение на нуле, желание овладеть перечеркнуло все хорошее. Холодная цель, мнимый подвох, приглашение на прогулку. Под вечер пустой разговор, парочка дельных мыслей, далее алкоголь, и повторный минет за углом хлебного магазина. Мы уже не боялись, что нас заметят, мы отреклись от морали, приняли падение как должное. Минет не решал всех проблем, ты усомнилась в себе, я пытался утешить твое разбитое самомнение. Вызвали такси, поехали ко мне, и там вновь все повторилось. Бестия, танцующая у костра желаний, животным инстинктам подчиняемая, ты знала, что хотела, а я нет. Заблудился между трех отверстий, поставил философский вопрос, на который не смог ответить. Иногда от дум меня отрывали твои оргазмы, которые я определял по тому, как ты кусала мои губы. Тебя не пугала кровь, стекаемая по моему подбородку, так как я выключил свет, и смог умыться лишь утром, пока ты тихо сопела. Тебя разбудил его звонок, ты соврала, что устала, гуляла со мной, другом, а не парнем, я даже передал ему привет, после которого случился новый минет... Боже, гореть нам было суждено в Аду, но нам было все равно, мы стабильно двигались ко дну: петтинг в темноте на скамейке, пока ты общалась с сестрой; сексуальные игры в туалете, когда за стенкой наши родители пили за упокой и за здравие; даже секс втроем с моей подругой (во всем виноват алкоголь). Только мы дотронулись дна, ты раскрыла все свои чувства. Я узнал, что ты хочешь стать моей женой. А я не хотел стать твоим мужем. Я не хотел ничего, что связано было с тобой, кроме утоления Страсти. Эта сука зудела, звенела, горела огнем, и ты его тушила физиологически. Я погружался в тебя как в успокоительное, принимал как наркотик, в котором ежедневно нуждался. Я так и не кончил за те жалкие два месяца, что мы трахались. Ты звала меня к себе, в Питер, но я не мог все бросить и слепо умчать, без уверенности в завтрашнем дне. На этом все и решилось. Ты уехала, я остался. Остался и зуд, что вел лишь к беде, заглушая голос рассудка.
Ст. 6: Соло
Поиски успокоительного венчались провалами, ошибки, совершенные с женскими существами переходили все грани. Кандидат номер последний даже в черном списке, я пытался найти вагинальный приют на вписках, выступая в барах, искал глазами не женщин, а вагины. Ввергнутый в некую сферическую похоть, заключенный внутри нее, я ходил по диаметру собственных желаний. Сексуальный партнер номер два объявилась сама, глупое сообщение "давай займемся сексом" заняло мое внимание на часа два, исключая наше знакомство в общей совокупности максимум на часов пять. Я рассказал об этом своей влюбленности номер два. Она пожелала удачи, немного со мной поигралась, положив мою руку себе между ног, после чего отпустила на путь греха. Вогрузив на плечо груз мученика, я двинулся напрямик, залив в себя горючего для рывка. Мы пили вчетвером, знакомая компания. От одного друга я знал, что она трахалась втроем с ним и своей сестрой (не родной, естественно). До последнего момента я думал, что ее сообщение - шутка, и прогадал, когда под утро, после совместного просмотра аниме, она взяла мой инструмент и мы предались плотским стремлениям слиться. Фиаско было неожиданным, акт потерял силу, судья не оправдал чрезмерное употребление алкогольных напитков. Совокупление сменилось разговором о вечном, перекуром, допитым пивом, шутками про члены. Мы легли спать недолюбовниками, а проснулись холодными незнакомцами, избегание бесед и любых контактов. Ни друзья, ни враги, просто чужие друг другу девушка и парень. Сексуальный партнер номер три объявилась после концерта, пиявкой увязалась до места распития ирландского эля. После многих часов злоупотребления, она заснула, точнее сделала вид, с рукой между ног, и хотела, стонала, будто просила о помощи. И я решил помочь, наполненный духом сексуального авантюризма, проследил за ее рукой, и оказался прав. Она вцепилась в мои губы, как в спасательный круг, пыталась спастись. Но я не помог. Хрупкая и смешная, она не сдавалась, боролась с усталостью пьяницы, но провально. Лишь позже, после многодневной переписки, я узнал тайну, и стал карить себя пуще прежнего. Она - жертва изнасилования, аборт в пятнадцать, после неудачные отношения. А я тот мерзавец, что, как и ее насильник, желал совокупления... Но она спешила утешить, говорила, что хотела сама, и произошедшее между нами - результат ссоры с ее парнем, что никто не виноват. Как итог, я перестал надеяться, что-то искать, ушел в самоанализ, рефлексировал, укрепляя корку, выжигал эмоции, чувства. Параллельно, не умея создавать и даже предвкушать здоровые отношения, я осознал одиночество, ее сущность, гоняясь за сексуальным удовлетворением, игнорируя иные сигналы. А ведь все это время кто-то был рядом. Кто-то ждал того часа, когда эгоист внутри ослабнет, и осмотрится по сторонам. Словно проломится стена, и все ранее сказанные слова дойдут до адресата, коронуя очередного зверя - Любовь.