Плывёт за окном ничего не значащий мир.
Электричке колёсам в такт уже биться нечему.
Кожу слова изъели до рваных дыр,
Новые раны ложатся поверх залеченных.
Среди мешанины из крови, рубцов и шрамов,
Покрытой плесени тоненькой паутинкой,
Уже не отыщешь безжизненный, грязно-серый
Камушек-сердце, от боли стёртый в пылинку.
Серое водохранилище, серый берег,
Маленьких серых камушков миллионы.
Без синего отблеска, без огранки,
Не нужные никому. Безликие клоны.
Я в ладони возьму один, в кулаке сожму.
И, может быть, он навсегда превратится в мой.
Он никогда не исчезнет, не убежит,
Не попросит его оставить, вернуть домой.
Он не будет меня осуждать за моей спиной,
У него не появится дел важнее меня.
Он будет всегда, не споря, не обижаясь,
На полке лежать, молчаливую верность храня.
И, что бы ни произошло в нашем мире,
Клянусь своих прежних ошибок не повторять.
Сжать в кулаке этот камушек со всей силы,
Чтобы уж точно никто был не в силах его отнять.