Ты говоришь о бытии
в виду имея быт.
Из-за него стихи твои
до собственных орбит,
пусть не межзвёздных, но своих,
так поздно поднялись.
А быт цепляется за стих
и тянет его вниз.
Твой прошлый быт
был прочно сбит –
не быт, а табурет.
На нем нет места для обид,
любви, страстей и бед;
на нем душа не заскорбит –
сиди хоть триста лет.
И для стихов, и для орбит
там тоже места нет.
Есть быт и муж. И ты – жена.
Но вопреки судьбе
ты – и поэзия! Она
С рождения в тебе.
Ты для меня была сама
балладой из баллад.
В твоих глазах то свет, то тьма,
но с головы до пят
ты вся пронизана была
сиянием любви.
Ты, словно облако, плыла,
и повторяли зеркала
движения твои.
Но бал окончен, свет погас.
И вспомнил я о том,
что вот сейчас
в который раз
пустынным станет дом.
Что упорхнешь ты от меня,
как майский ветерок,
в душе предчувствие храня
рожденья новых строк.
Ты возвращаешься под кров,
туда, где муж. Но всё ж
десяток незаконных строф
уже в себе несёшь.
Июнь 2006 г.