Я вхожу в твою обитель шагом легким, летящим
И окидываю взглядом неспешно-скользящим.
Тошнотворная вонь от твоей израненной плоти
Заполняет до горького кома в горле.
Все врете.
Ты не злая, о нет, не жестока - лишь своенравная.
Тихо шепчешь проклятия нервные, рваные.
Да ведь нет от них больше проку, несчастная.
До чего же ты хороша, ангел мой.
Страстная.
И всегда была страстной, жаркой и ласково-пылкой,
Многих так завлекла, повязав судьбоносной ниткой,
Да под лезвие без жалости толики и стыда.
Взгляд пленительно черный.
Без сомнения, ты - могла.
Зачитаю молитву тебе в самый последний раз.
Зря надеешься напоследок на меня наслать сглаз,
Зря надеешься на спасенье нечестивой души
Своей. Боже. Ты прекрасна.
Второй такой не сыщи.
Поцелую я в лоб влажный, в отпечатках багровых.
Твои волосы все еще в васильках и иголках
Еловых, руки, как прежде, сжимаются в кулаки.
Ты дрожишь, но не просишь.
Это правильно, не моли.
Я покину тебя, тихо выдохнув благословенье.
Эхо камня развеет мне призрачное виденье.
Да, возможно, предатель. И с тобой был несколько груб.
Я на пламя глядел очищенья, вспоминая вкус губ.