Я вышел из дома под вечер
дождливого серого дня,
И нежные руки ночи
укутали сразу меня.
На улице было безлюдно -
как будто весь город уснул;
И ветер, на вежливость скудный,
в соседний район потянул.
Наивно поплёлся я следом,
ступая по стёртым камням,
Но я не заметил в то время,
что шёл по своим же следам.
А небо, вплетённое в кроны,
мне путь расчищало дождём;
Окно в этом проклятом доме
служило во тьме маяком.
Жила там давно моя радость -
теперь там обитель теней,
И мне не пригладить помятость
ошибочно прожитых дней.
А ветер, безжалостно дуя,
всё гонит меня прямиком
К окну, куда, страстью пылая,
цветы приносил я тайком.
Увяли те розы вскоре,
и чувство в сердце уж спит;
Но что за странный мистер
у дома того стоит?
Фигуру луна освещает,
и жутко становится мне:
Увидел себя я живого
в почти омертвелом лице.
Заломлены были руки,
в далёкой прострации взгляд.
"Очнись, одинокий товарищ!
ничто не вернуть нам назад..."
Знакомы мне твои жесты,
застывший в безмолвии крик.
"Довольно нам ждать безвозмездно,
мой бледный от боли двойник".
Терзаем любовью, когда-то
спускался на самое дно.
Убита в тебе душа фата,
хлебаешь, как воду, вино.
В хмельном безрассудстве приснится
мне твой неприкаянный лик;
В глазах твоих тьмой затаится
тревога, мой бедный двойник.
И духами бродят по свету
былые весёлые дни,
Им нужно найти до рассвета
рецепт настоящей любви.