(без картинок)
эрнест ест гречу и дрожжи, а фиолетовая улитка дружит с коричневым муравьем.. эрнест - тоже улитка.
опьяненные ультрафиолетом чайки ознакомились с психологической радугой цвета, и оглушены оранжевым океаном..
запятая очнулась от мягкого кокона синего сна, где она была то рыбой, то павлиньим пером, и забыла в какую сторону смотреть, чайки галдят: "насилие, насилие - ты черная в оранжевых слезах!"
фиолетовая женщина, с остриями-кнопками вместо сосков, совсем расслаблена. отсутствие рук - залог её покоя. но соседский неглаженый кот удивлен и обездолен.
а коричневый муравей подслеповат, вполз не в ту ячейку и зафиксировался на пустоте.
зеленая стрекоза на секунду усомнилась в безмятежности лета, услышав звуки из наушника - наверное, это радиохед, - подумала она, хохотнула, и через секунду была уже далеко.. но не у муравья. он же не в форме.. а в пустоте. или с улиткой.
ундина. отражается в своем родном водоеме. зеленовласа, но без хвоста, с ластами. прекрасна, никем не любима и изгнана из германо-скандинавской мифологии. утопиться не может. вечный дух воды.
спящая красавица.. маскируется. не хочет, чтобы ее будил принц, но выдала себя алым ногтем, сладкой губой и розовыми снами.
смерть кащея в игле, игла в яйце, яйцо в утке, а утка знает, что в яйце жизнь. и любовь. а значит, смерть и жизнь, жизнь и смерть - всё одно.. а повсюду спиралят усы зеленого горошка, вкусные круглые горошины в стручках для родных птенцов.
а абсолютный покой сине-черного нам недостижим. прикрытый фиолетовым тленом эротизма - это фон для желтого стремления и синего желания понимать и быть понятым.