Вселичьем толп изгляжен,
за чин изруган, долг,
в верёвки, кровь наряжен,
избит всеручьем толп,
сведён петлёй к брусчатке
и грязи, будто смерд.
И машет шут перчаткой
и белым флагом вслед.
Бесчестью честь предали,
отняв мундир и меч.
Кто раньше вниз роптали,
ведут над мною речь
о всём позоре, детях,
в какой они крови...
Руганьем каждый метит,
забыв триумфа дни.
Не так страшны оружья,
врага ль шакала рот,
как бьющий так натужно
родных сограждан род.