Когда отточенная ясность бытия
Смешается среди теней пугливо
И, словно среброокая Луна,
Наморщится, играя, гладь отлива,
Когда в закате станет сиротливо
Чернеть непламенеюще гора –
Тогда надменный сумрак горделивый,
Плащом укрывший скалы, на тебя,
Немеюще глядящего в извивы
Небесных тел, тяжелый, мрачный взгляд
Вдруг обратит. И ты уже не рад,
И ты трепещешь, некогда счастливый.
Исчисленны грядущие приливы;
Не смирены, но лишь неторопливы –
Они сжимают, образуя твердь,
Громадных туч напряженные спины…
И ты молчишь, затянут в круговерть,
И звездная распахнутая дверь
Зовет к себе: так пажити покинув,
Стремятся многие, всегда, из века в век.
…Так возрастает – зверь, не человек,
Чтоб обратиться в человека, сгинув…