Налейте чашу мне до края,
Чтоб заглушить души терзанья.
Добавьте снадобье в моё вино:
Из мыслей женщин выгнать заодно.
Я не хочу струи мгновений,
Чувств легковесных пробужденье.
Но пусть любовь нахлынет точно шквал!
Экстаз эмоций чтобы опьянял.
В щемящем сердце образ милый
Воображеньем создан дивный.
Фантазий прихотливых странный бред,
Чарует и влечёт, как звёздный свет.
Но тщетно! Прочь, ведь всё напрасно,
Лицо расплывчато, неясно.
Лучистых глаз не разглядеть вдали.
Груди манящей тени лишь видны.
Мой взор не будет, нет! Блаженным,
Наивностью благословенным.
В античность погружусь, а где восторг?
От классики, что мудрости исток.
Не знать ей, сердце тяжко бьётся,
Но стихнет боль, лишь улыбнётся.
Накроет облегчения волна,
Смешавшись с горькой радостью сполна.
В заснеженной Лапландии суровой
Тосканцу Арно грезится с любовью
Фантом, мечта, ты в ореоле света,
Я верю, что ты есть на белом свете!
Fill for me a brimming bowl
And in it let me drown my soul:
But put therein some drug, designed
To Banish Women from my mind:
For I want not the stream inspiring
That fills the mind with—fond desiring,
But I want as deep a draught
As e’er from Lethe’s wave was quaff’d;
From my despairing heart to charm
The Image of the fairest form
That e’er my reveling eyes beheld,
That e’er my wandering fancy spell’d.
In vain! away I cannot chace
The melting softness of that face,
The beaminess of those bright eyes,
That breast — earth’s only Paradise.
My sight will never more be blest;
For all I see has lost its zest:
Nor with delight can I explore,
The Classic page, or Muse’s lore.
Had she but known how beat my heart,
And with one smile reliev’d its smart
I should have felt a sweet relief,
I should have felt »the joy of grief.»
Yet as the Tuscan mid the snow
Of Lapland dreams on sweet Arno,
Even so for ever shall she be
The Halo of my Memory.
1814
John Keats (1795–1821)