Натке была прочитана лекция о самосохранении и осторожности и недопустимости легкого поведения с незнакомыми мужчинами, да ещё в лесу, где людей много только в выходные.
– Вякнуть не успеешь, как рыбам на корм пойдёшь! Здесь не только бабники, но и урки отдыхать любят.
И, словно в подтверждение моим словам, недалеко послышались голоса. Человека три-четыре мужиков крыли матом так, что птицы замолкли. У них, вроде, что-то с машиной случилось, а направлялись они как раз на место, где мы палатку поставили – других подходящих дальше по берегу просто нет и это я знала хорошо. И вот тут-то на Наташке «блохи подохли»:
– Ой, а что теперь будет?
– Во-первых, не смей кокетничать! Не буди самцов. Во-вторых, не дрейфь – они, как собаки, страх носом чуют, а это уже дает им превосходство. А что делать? Сейчас...
Я достала пистолет. Он хоть и газовый, но по виду один к одному Макаров и стреляет громко.
– Лагерь у нас оборудован капитально, машина, удочки, спиннинг – всё это наводит на мысль, что мы не одни и где-то рядом наши мужья, а они могут быть кем угодно.
Потом я долго не могла ухохотаться: Натка вошла в роль оставленной без присмотра жены и завизжала на весь лес: «Серёжа, сколько вы там бродить будете? Есть пора!» Я только сказала вполголоса «Верю!» и выстрелила в воздух. Мат сразу прекратился и через несколько минут стало тихо.
– Хорошо-то как, тихо, небо в звездах, как в алмазах, луна, что прожектор.
– Эх, Наташа, полнолуние – не самое для нас лучшее время. Консервы закончатся, а рыбки может и не быть. На уклее далеко не уедешь. Правда, недалеко в деревне есть магазин, понадобится – заедем.
– Ой, а я денег не брала, мы же в лес ехали.
Полное попадалово! В эту минуту мне стало жалко всех мужчин на всём белом свете. Эта, хоть и брюнетка, но полная «блондинка»-«яжедевочка»!
– Не горюй, у меня всегда есть. Когда едешь на машине, нужно быть готовой ко всему. Ладно, сегодня рыбалки не будет. Завтра на зорьке разбужу. Спасть пора.
Аха, заснули! Рёв мощного лодочного мотора прогнал сон быстрее, чем холодный душ. Рыбохранный катер лихо врезался в берег и «в чешуе, как жар горя» вышли два богатыря… Один, правда, показался мне знакомым, но в форме, со всеми полагающимися прибабахами.
– Здравствуйте. Как отдыхается?
Наташка, помня мои нотации, молчала, как рыба об лёд.
– Добрый вечер. Хорошо отдыхалось бы, да только то одни, то другие волноваться заставляют.
– Приставали?
– Хотели приставать, да не на тех нарвались.
– Девушки, чайком не угостите, а то нам ещё ночь дежурить, а мы с собой жидкость взяли, но неуставную.
Разговор вежливый, без намёков, при исполнении…Чайку так чайку. Сидим, чай пьём, замерзать начинаем и беседуем по-доброму. Через часик мужички про службу не вспоминали.
– А, может, по пятьдесят за знакомство?
– А чё не по сто или по двести?
– Да мы же от души!
– Ладно, давай по пятьдесят.
А у самих у нас уже глаза слипаются. Натка уже складывается.
Ну, муркнули по рюмке, потеплело. Ещё часик при полной луне говорили о жизни, о рыбе и никаких тебе «о разности полов» и намёков на «познакомится поближе». Меня это несколько успокоило, но бдеть с ними до утра сил просто не было. Выхода не было, как прямо сказать, что мы спать хотим.
– Так вы идите спать, мы ещё посидим.
– Мужики возле палатки… Как-то стрёмно.
– Да не бойтесь, мы покараулим.
Я попыталась им дать понять, что пора бы и честь знать, а получила совершенно обратный результат. Ну, так тому и быть.
– Наташа, готовься ко сну.
– А в какую сторону мне отойти можно?
– Блин, да в любую, кроме воды.
А сама за ней потиху иду. Натка на цыпочках крадётся к кустам и только, простите, присела, как из-под куста птица какая-то взлетела, да так неожиданно, что деваха заорала с испугу, что резаная.
Через секунду рядом стояли два бойца.
– Что случилось? Как вы?
– Всё нормально, просто птицы ночной испугалась моя подружка.
Нормальненько. Прилетели спасать… Спасибо. Мужики поулыбались и ушли к костру.
– Слушай, Нат, сейчас уляжемся и спать. Не бойся, я пистолет в руках держать на взводе буду. Если что, то прямо в лоб и газового хватит. Палатка на двойные замки закрывается. Услышим по любому. А ведь тот, что постарше у нас уже был, только не в форме. Я сразу не поняла, а потом по голосу узнала. Он нам шампанское предлагал.
Через пару минут мы пожелали нашим гостям спокойной ночи и наконец, смогли заснуть.
А вот ни черта бы мы не услышали и не успели, если бы, не дай Бог, у наших «охранников» на уме чё плохое было. Ох уж эта самонадеянность! Спали мы, как убитые.
Здравствуй утро! Вчерашние события показались сном.
– Нат, вставай. Пора на рыбалочку. Будем на ушицу рыбку добывать.
– А я ловить не умею. Может, что другое насобирать?
– Нет уж, лапа моя, собирать ты больше ничего не будешь. Будешь ловить!
– Рыбу?
– Нет, блин, лягушек!
– Зачем?
– Буду тебя к французской кухне приобщать.
Наташку чуть не вывернуло, а я только посмеялась.
– Тихо, хорошо как. Солнце встает. Пора. Давай, шевелись.
Открываю палатку, пытаюсь выползти наружу и на что-то натыкаюсь. Мать честная! Перед палаткой, как сторожевой пёс лежит один из наших вчерашних гостей, а второй скрутился калачиком возле остывающего кострища и храпит, что труба иерихонская. Картинка маслом, однако. Пришлось будить обоих. Сначала недалёкая пробежка, умывание в речке, возвращение в лагерь и...
– Япона мама! А где дрова?! Ни полена, ни веточки... Чай сварить не на чем.
А потом было даже весело. Мужики эти, оказалось, были из какой-то местной рыбохраны и старший был начальником всей этой самой охраны в Березино. И они действительно, посмотрев на наш лагерь решили, что без мужчин здесь не обошлось и мужчины наши где-то недалеко и, возможно, сети ставят или ещё что. Вот поэтому всю ночь караулили, чтобы тёпленькими взять. А тут такой облом! Зато, как сказал «старшой», они теперь к нам «с уважухой» и помощью. Дров, правда, никто даже не пытался притащить – времени у них видишь ли не было, пора было на базу возвращаться, но телефон свой мне оставил и сказал, чтобы я, если надо, звонила в любое время – защита и помощь будут.
Беларусь, Минск-Березино, 1996