Когда начались 90е, родители ушли с работы Инженерами-Программистами на ВДНХ. То ли денег им там не платили; или ещё звучала такая версия, что при работе на Оборонку они там были невыездные, а им хотелось посмотреть мир. Папа развозил по Москве какие-то деньги; потом начал возить товары. Кроме оплаты, ему позволялось брать из этих товаров сколько ему нужно; и наша кухня оказалась завалена сначала соками Инвайт (наш с моим младшим братом Максом любимый вкус был Маракуйя), потом очень вкусными шоколадными с цельным орехом лягушками; потом какими-то сладкими белыми мышами, помещавшимися в круглых пластиковых коробках. Мама после рождения Макса, который родился как раз в 90м году, мы ещё в Марьино тогда же переехали из коммуналки в центре, сидела с Максом дома и тихо зверела без общества; когда она истерически стирала в ванной в тазу, я, насколько это позволял коридор мимо ванной, старалась обходить её по широкой дуге.
Группа крови
На рукаве,
Мой порядковый номер
На рукаве
Виктор Цой
Мы родились в тесных квартирах новых районов,
Мы потеряли невинность в боях за любовь
Нам уже стали тесны одежды
Сшитые вами для нас одежды,
И вот мы пришли сказать вам, что дальше -
Дальше действовать будем мы!
Виктор Цой
Слышалось по вечерам из родительской комнаты
Потом Максу начали нанимать нянек, а мама подалась в риэлторский бтзнес - кажется, сначала простым риэлтором, но очень скоро у неё уже была собственная риэлторская компания, "Профи Центр" называлась.
Мама завела себе еженедельник, в котором бывали записаны, по дням недели, бесконечные звонки, которые она должна была сделать. Нарисовался какой-то "козёл-адвокат", который всё делал долго и неправильно; мама радушно улыбалась в трубку и ласково с этим козлом-адвокатом говорила, после чего в бешенстве швыряла трубку обратно на телефон со словами "вот урод!" Как-то раз мама позвала меня на кухню - я уже училась тогда в Лицее в 9м классе - и сказала, что вот сейчас она куда-то такое уйдёт; и если она из этого места не вернётся до полуночи, то звонить ментам вот по этому телефону. Разговор состоялся утром перед Лицеем, и в Лицее, как сейчас помню на уроке математики, я сидела, ничего не слышала и стучала зубами от ужаса. Но мама благополучно вернулась, звонить никуда не пришлось.
У нас появился свой особый ритмический звонок во входную дверь, а на другие звонки нам с Максом запрещено было открывать. Впрочем, других звонков тоже ни разу не оказалось.
У мамы, по-моему, плавно начинала съезжать крыша. Она стала требовать зашторивать окна при включении в комнате электрического света, а то в нашу квартиру на третьем этаже кто-нибудь может выстрелить через окно. Ожидая лифт, требовалось стоять от него слегка в стороне, на случай, если из лифта кто-нибудь выскочит с ножом. Я послушно стояла в стороне и не понимала, чем выскочившему с ножом помешает на меня напасть моё такое особое стояние. При прогулках по Марьино мама указывала на ведОмых хозяевами на поводках больших собак и требовала, чтобы я не подходила к ним близко, потому что это же зверь, и никто не знает, что может быть у него на уме.
Мама стала, к моему глубокому удовлетворению, давать мне подработку, за которую платила. Так, одно время я по выходным дома "сидела на телефоне", и мне звонили будущие мамины клиенты.
-Какой у вас пол? - Однажды поинтересовалась я в трубку.
-Что-о?! - Возмущённо запел в трубке низкий мужской голос.
-Пол какой!! - в бешенстве рявкнула я. - Паркет, ламинат, линолеум!!?
Потом мы стали приобретать газету "Из рук в руки", там был отдельный раздел объявлений о купле-продаже жилплощади. Из каждой такой газеты вырезАлся бесплатно прилагающийся к ней бланк с клеточками для букв и пожеланием эти буквы писать в печатном варианте. Я заполняла бланки мамиными объявлениями и возила их в главный офис "Из рук в руки".
Я разбрасывала объявления по почтовым ящикам домов в тех районах, которые мне указывала мама. Однажды, когда я стояла у почтовых ящиков, сверху по лестнице сбежали три здоровых лба и направили на меня пистолет. Я шарахнулась от них в тёмный угол, а они заржали и вымелись, хлопнув поочерёдно несколькими дверями, на улицу. До сих пор не могу решить для себя, настоящий был у них пистолет или бутафорский.
Я вырезАла отпечатанные на листах для принтера объявления, аккуратно разрезая нижние талончики с телефонами, и расклеивала их тоже в тех районах, которые мне указывала мама. Однажды я клеила объявления в своём районе Марьино, как сейчас помню на стендах около подъездов 40го дома, и спиной почувствовала, что ко мне приближается старуха с клюкой. Ну, приближается и приближается, ходить по району не запрещено; приближаясь, старуха с кем-то скрипуче говорила. По мере её приближения до меня дошло, что говорит она со мной. Текст был примерно такой, что "вы не хотели покупать наш зелёный горошек, за это ваша Москва провалится в ад". Старуха уже остановилась близко напротив меня, и я, не споря насчёт зелёного горошка, так боком-боком оттёрлась от двери подъезда и быстрым шагом оттуда смылась, пока сумасшедшая старуха не двинула мне своей клюкой.
У мамы в офисе около компьютера каждого из сотрудников появились чёрные списки-памятки с перечнем компаний, с которыми никогда и ни за что не следует иметь дела.
Как-то в 90е к нам приезжал в командировку дед Виталий, я тогда ещё ходила на волейбол и училась в старой своей долицейской школе; и мы с дедом Виталием купили мне по дешёвке на барахолке симпатичные белые китайские босоножки.
Мы шли в тот раз с дедом Виталием от моей спортивной секции к остановке, дед Виталий ездил со мной посмотреть, как я играю и тренируюсь. По дороге от секции у одной из босоножек прорвалась подошва. Дома дед Виталий мне эту подошву зашил; но на следующий день прорвалась подошва у другой босоножки. Дед Виталий зашивал и зашивал мне эти несчастные босоножки, пока они через неделю просто не рассЫпались на куски.
Я увлекалась гороскопами и гаданиями. У меня было две самые расхожие по России книги об этих гаданиях, и мы с моим младшим братом Максом или с приходившей ком мне в гости моей подругой Римкой гадали, в том числе и на картах. Как-то у нас были гости, и меня попросили погадать. Я долго, сверяясь с книгой, раскладывала карты, потом начала что-то невразумительно читать опять по книге - значение каждой из карт. Минут через десять это всем надоело, и папа раздражённо сказал мне, что для гадания на картах тоже нужны ум, талант и воображение.
У меня была фикс-идея: очень хотелось с помощью колдовства управлять погодой. Периодически я изо всех сил настраивалась на то, чтобы сейчас по моей воле пошёл дождь. Иногда дождь шёл, но, думаю, колдовство было здесь ни при чём.
У нас была, стояла на стеллажах, практически полная подборка Шекспира, я всю её перечитала, и особенно мне понравилось из какого-то "Ричарда" - то ли "Третьего", то ли ещё какого:
-Я вызывать умею духов тьмы!
-Я тоже, как и всякий человек.
Всё дело в том, появятся ли духи. (с)
25-09-2019