Звезды снаружи – она обреченно красива.
В грязной луже умирает его «Прости»,
а за ужином – найдет силы вынести
невыносимую тяжесть.
Вот тебе
и сладкая жизнь через замочную скважину.
Облагороженная девица, гордость
убитая на алтаре, обернутая плащаницей.
Сон в декабре. Пошлость.
Под звуки тромбона и грохот ржавых кастрюль,
закаленная в белых снегах и в щелочном растворе,
нисходит покачиваясь,
не оборачиваясь на проявления нежности,
в красный июль,
используя все доступные ей возможности.
Бог рассудил – ее уже не спасти.
То ли из жалости, то ли от маяты безумной.
Она петь умеет между зубами в пасти
дракона, собачья юность -
в каждом мгновении бой.
Когда не поет, тогда воет от страсти.
Радио «Silence» – признак ее паранойи.
Горе пьет из бокала, грезит о ледяном море.
Держится с честью и чересчур умна,
для похоти глаз и рук – жена.
Внутри злое пламя, безжалостная война,
И дикий похмельный бред, и скальпеля сталь.
Нутро пожирает ад -
вернуться б к началу начал, но поздно.
Сквозит чья-то рана насвистывая
мелодии пантеона звездного.
Сняв маску, выключив камеру, отбросив «ха-ха» и «хи-хи»,
под одеялом читает стихи
и пьет из бутылки «Кристалл».
Девочка с колотой раной в груди,
с плеером «Sony Walkman».
Между мгновеньями радости – тлен, тлен, тлен…