Сестра Масяни Тютюня задирала нос, мальчишек, а иногда и юбку.
Всё зависело от обстоятельств, в которые она попадала или ввязывалась.
Если у Масяни ручки-ножки напоминали палочки, то про Тютюню такого не скажешь.
У неё и бицепсы, и трицепсы, и квадрицепсы были что надо.
Одним словом, с этим экземпляром лучше было не связываться.
И любовь у неё имелась - не какой-то там масянин Хрюндель, с которым её сестричка на крыше при Луне миловалась, а всамделишный Бойканур.
Хрундель всю дорогу жаловался, что зажил бы припеваючи, да голоса не хватает.
От Бойканура близко такого нельзя было услышать.
Расписываться в собственной немощи ему и в голову не приходило, поэтому тютюнина любовь развивалась по возрастающей.
Они тоже сидели обнявшись, но не на дырявой крыше, а в угнанном мерседесе и мечтали о доме с бассейном и тремя туалетами, плюс огромная кровать под компрессионным балдахином в комнате для непрошенных гостей.
Это уже через полчаса они занялись неистовой любовью так, что у мерседеса крыша поехала, благо что он оказался конвертебл.
Но от неимоверной тряски земля разверзлась и поглотила их.
Не будь Тютюня пухленькой, они бы все кости себе переломали.
Тут-то полицейские и накрыли счастливую парочку.
Вот вы скажете, лучше бы ты такое не писал. И без твоих дурацких баек жить тошно.
Но я не могу удовлетворить ваши пожелания, потому что Тютюня с Бойкануром посчитают себя обойдёнными.
И кто за них кроме меня выкуп в суде внесёт?
Так что смиритесь.
Ничего не поделаешь, когда мне больше заняться нечем.