И жила царевна Несмеяна
В тереме высоком с юных лет,
По утрам вставала птахой ранней,
Чтобы встретить розовый рассвет.
Заблудившись меж узорных окон,
Первый луч лицо её искал,
И качался грустно светлый локон
Над спешащей жилкой у виска.
Всё бы ладно в царстве и красиво,
Только среди празднеств и утех
Эхо много дней не разносило
Её звонкий и весёлый смех.
Даже по ночам, в дремоте зыбкой,
Когда солнце спит, сиять устав,
Лишь несмелый ветерок улыбки
Пробегал по сомкнутым устам.
Зазывали в гости скоморохов,
Не жалели денег для шутов,
И не скажешь, что старались плохо –
Только вот царевне всё не то…
Падали от хохота селяне,
Только в том не клоунов вина,
Что вздыхала грустно Несмеяна
В тереме высоком у окна.
Как-то раз, дорогой утомлённый,
Шёл пастух, смешлив, чумаз и бос.
Никому не отдавал поклоны,
Ничего не принимал всерьёз.
Оттого ли, с простотой душевной,
Крикнул, стада поубавив прыть:
Ты чего, печалишься, царевна?
Или во дворце непросто жить?
Так бросай постылые хоромы -
Посреди некошеных полей
Сны свои поведаешь коровам -
Это точно будет веселей.
Стало тихо у ворот дубовых,
Замерла царевнина родня,
Стража лбы нахмурила сурово,
И пошла, доспехами звеня.
Но, себя представив в платье рваном,
На лугу зелёном, босиком
Залилась вдруг смехом Несмеяна
Так, что посветлело всё кругом.
С той поры вовсю трудилось эхо,
Быстрым бегом царского гонца
Отголоски девичьего смеха
Разнося по комнатам дворца.
Был герой подарками отмечен,
И за то, что с царства сбросил груз,
Принял плащ на загорелы плечи,
Новый кнут да кожаный картуз.
А ещё ему с руки высокой
Был дарован перстень золотой,
И трубил трубач, пузыря щёки
Когда стадо гнал пастух домой.