ме

Как жили-были мальчик хороший и девочка красивая, еще совсем недавно, в городке небольшом на Балканах, в добром обществе, да небом мирным над головой. И не тужили они вовсе. На выходных, когда на  занятия в школу идти не надо, а домашнее задание уже сделано, у родителей денег  возьмут немного в парк городской сходят, на каруселях покатаются, ваты сахарной поедят. Вместе. Детство, лафа, куражились как могли, но и про учебу тоже не забывали. Всё правильно делали, как надо. Они даже тайком целовались, маленькие были, но смелые. И однажды, у подъезда, вечером, когда солнце за горы спряталось он сказал ей, а знаешь когда-нибудь, я женюсь на тебе, обязательно. Будет весело. Обещаю. Посмотрела Амелия на него внимательно, рассмеялась по девичьи громко,  и ответила, а ты не загадывай, чему быть непременно сбудется. Поживем, подрастём, увидим. А на небе, да именно на нём, там в невидимом глазу человеческому Капитолии, сидели те, кто дёргает за нити. Да сценарии пишет, порой нехорошие, но правдоподобные, жизненные. Именно у них были совсем другие планы. Как всегда. Боги они, не секрет, любвеобильны. Заприметит один из них деву красивую. Очень. Посмотрит на неё внимательно, свысока. С Парнаса спустится, с Олимпа спрыгнет.  В парня девы или в мужа, не церемонясь особо, вселится. Вечером, ночью, бывает и днём. Побудет с ней на земле малость. И готово. Лет через двадцать, а то и раньше, можно смело говорить. Здравствуй новая Кира Найтли, как твои дела. Всё супер. И везде горит зелёный. Классно.  И вот, чтобы ничего лишнего не произошло, дабы не пришлось вносить поправки к уже утверждённым линиям, на ладонях.  Явилась  к мальчику в образе злой колдуньи-волшебницы строгая женщина, по имени  Несудьба, и обратила его в маленькую птицу, серую, неприметную, каких много на свете белом. Сотворила  по волшебным меркам не хитрое дело, да жить ему долго наказала, до седых волос,  до глубокой старости. Вот так просто, ни за что, сделала никем, глазом не моргнула. Бессовестная. А для пущей надёжности, чтобы не виделись они больше, переселила его за Урал, в места отдаленные,  в страну заколдованную. Под небо не голубое, да в город не золотой. Родина твоя новая теперь здесь, а про старое всё забудь, сказала слова костлявые не поперхнувшись, взмахнула волшебной палочкой и исчезла. Навсегда. С тех пор неприкаянным, одиноким по свету он мается, но любовь свою в сердце хранит. Бережно. А молва по округе судачила, да злые языки стали поговаривать, что  встретил парнишка, на беду свою, старичка-боровичка с железными зубами. Острыми. С котомкой тряпичной через плечо, в которой с пластмассовой ручкой нож кухонный, да пара отрезков верёвки. Лежали. И увёл тот его дорогой обмана за город, в лесополосу тенистую, что прокинулась между полей урожайных засеянных горем луковым. И не видел с тех пор никто мальчика доброго. Никогда-никогда. Больше.