Многих новорожденных находили на грядке в капусте, а Стэнли Цербера - мастера узкого рассказа - в репейнике.
Отсюда и характер его журналистский липучий, да колючий.
Борец за счастье уродов, низведенный до нуля, жил на жалкие подачки редакций, не путая человеческое достоинство с присущим ему невыразительным мужским.
Его наводящие ужас вопросы в заказных интервью не стреляли.
В поручаемых конфликтных расследованиях не доставало шариков, связей и гвоздей, чтобы чинить кому-то значительные препятствия.
Стэнли прослыл скромнягой на съезде сатириков, отрекшихся от бога нестандартной фразой, вызвавшей скандал: "Датчанин Андерсен писал для детей и незрелых людей. Я же пишу для низверженных богов с ангельским характером".
Однажды в январскую стужу после просмотра фильма "Карнавальная невмочь" он вообразил себя ледколом, когда пообещали вывести его на чистую воду.
На это он ответил разгромной статьёй "Поэты - переносчики рифмованой заразы, хотите оставаться со мной в хороших отношениях, чаще читайте меня".
В ней он обнажил в корне не музы кальные стихи, подлежащие тщательному разбору в соотвествующих верхах.
Но одна бесстрашная сексвопильная поэтесса участница массового забега от действительности завела на него тело, против которого Цербер не смог устоять.
Она посмотела на него разоружающим взглядом.
Он сразу как-то обмяк и, бросив неудавшуюся карьеру в водоём, взял её за талию и другие достоинства в содержанки на её же счёт.