С Колькой мы одноклассники.
Судьба так разбросала нас по жизни, что когда встретились, то и не узнали-то друг друга.
Да разве ж узнаешь, если расстались семнадцатилетними пацанами, правда, один раз встречались спустя пять лет после окончания школы - на вечере выпускников, а потом встретились аж через 60 лет, совсем стариками, на девятом десятке жизни.
Да и встретились-то совсем случайно.
Вот ведь судьба какая штука. Вот так спустя шестьдесят лет встретились двое одноклассников в городе совсем далёком от города своей юности, в одной больнице, в одной палате, на соседних больничных койках.
Ну как водится, разговорились. А память-то юношеская держит в голове фамилии одноклассников, вот и тут: услышал я, что у нового соседа по палате фамилия Калашников, говорю: «А у меня одноклассник был с такой фамилией», а потом, вдруг сообразил, что и имя сходится и продолжаю: «Слушай и Колькой его тоже звали, ну Николаем, значит».
А тот спрашивает: «А тебя как звать-величать?»
«Павел я! Павел Беседин».
Смотрю на нового знакомого и вижу, что он как-то странно смотрит на меня, вроде как вглядывается в меня.
Спрашиваю: «Ты чего?»
«Надо ж какое совпадение – отвечает тот – и у меня в классе был одноклассник Пашка Беседин. Ну и чудеса!»
«А ты откуда родом?»
«Из Бердянска!»
«Да ну, быть не может! А ты случайно не во 2-й школе учился?»
«Во второй!»
Минуты две мы молча смотрели друг на друга, а потом как заорём одновременно.
Он: «Пашка- беседка это ты?». А я в ответ: «Колька- калашник, неужели это ты?»
В общем, удивлению нашему не было предела. Говорили, говорили и говорили, наговориться не могли: вспоминали наших одноклассников, учителей, школу, как учились, как чудили, как время проводили…
Ну а потом перешли на вопросы уже житейские: кто где, с кем и как живёт, есть ли дети, внуки, ну вообще как жизнь прожили.
«Ну мне похвастаться особенно нечем - начал я свой рассказ - Я мотался по стране, менял города, жён, семьи. А в результате остался один, вот в больнице и навестить некому, дети по разным городам, последнюю жену схоронил, вот теперь жду своей очереди, когда к ней отправлюсь.»
В это время в дверь постучали и в палату вошла седовласая худенькая, очень симпатичная старушка, поздоровалась и кинулась к Кольке: «Коленька, прости я задержалась, немножко не рассчитала время, вот я тут тебе горяченького принесла… Ну, как ты? Ребята не приходили ещё? Ну, значит попозже прибегут.
Ой , ну и напугал ты нас, папочка…»
Я слушал тихую беседу своего одноклассника, как я понял, со своей женой и немного завидовал ему: в таком возрасте и не один, есть кому навестить его.
Когда собеседница Кольки ушла спросил: «Жена?»
«Жена!»
«Какая по счёту?»
«Первая…, и, помолчав, добавил – и единственная!»
«Да ну…! И сколько же вы уже вместе?»
«Да через пару годков будет уже 60-т!»
«Ух, ты…, это редкий случай, скажу я тебе! И как это тебе удалось? И что – и ни разу и ни-ни в сторону?»
Тот рассмеялся и говорит: «Попробовал было, да….»
«Что получил по шее?»
«Было дело. С тех пор я её просто боюсь.»
«Боишься? Такую малышку-худышку? И чем это она тебя так приструнила?»
«Ты знаешь, она у меня авиаконструктор. Была красавицей, да и сейчас, если ты заметил, довольно привлекательна. Такая тихая, спокойная, чем меня и подкупила, да оказалась с характером мужским.
Коллектив у них в основном мужской был, сначала ревновал, но молчал, а потом понял, что любит она меня и никогда мне не изменит.
И вот когда она, нет, даже не узнала, а просто почувствовала, что у меня где-то что-то с кем-то…, вдруг, тихо, спокойно, без скандала, но с такой мужской ноткой в голосе сказала так, что с тех пор я её, действительно стал побаиваться.»
«Ну и что ж она тебе сказала?»
«Да ты знаешь вроде ничего и особенного, но я понял, что обещанное она может выполнить.
А сказала она так: «Коль, ты можешь быть с кем угодно, сколько угодно и как угодно тебе, но будь любезен сделай так, чтобы я этого никогда не узнала и никогда не почувствовала, это во-первых, а во-вторых помни: твой аэродром здесь, рядом с семьёй и приземляться ты должен только здесь.
Но… если я только узнаю или почувствую…, знай, у меня найдутся силы обломать тебе твои крылья так, что ты уже ни взлететь, ни приземлиться уже нигде, никогда и ни с кем не сможешь".
Вот с тех пор и боюсь я её потерять, потому как люблю её больше жизни, Мне вполне хватает её одной. Она – необыкновенная женщина, с ней тихо, спокойно, интересно и не утомительно. Я благодарю судьбу и Бога, что он послал мне такую женщину.»
Я помолчал, а потом тихо изрёк: «Повезло тебе. А мне вот не встретилась такая, чтоб захотела обломать мои «крылья». Если б нашлась такая, то может и я не был бы сейчас один.
Счастливый ты, Колька!»