Тяжела у России судьба,
Семерых бы ей на подмогу,
Но смиренно несёт одна,
Доверяя ношу лишь Богу.
Наперёд своей доли не знает,
Отворяя двери веков,
То под звон благовестный ступает,
То под звон своих кандалов.
Лишь вошла ты в двадцатый век,
Ветер хлынул в открытую дверь,
А за ней набирали разбег
Перемены и горечь потерь...
Мировая война назревала,
Зазвонил призывно набат.
Провожая детей, ты знала,
Что не всех дождешься назад.
Снова гул над землёю всей -
Революция гимн запела.
Ты своих разнимала детей,
Но лишь платье от крови краснело.
Образумиться Богом молила,
Но твой крестик сорвали с груди,
Ты и тех и других хоронила
И не знала, что ждать впереди.
У расстрельной стены металась
В ночь семнадцатого июля,
Беззащитных спасти пыталась,
Но их всех настигала пуля.
Ни царя и ни веры в Бога,
Словно сироты дети стали,
И не зря нарастала тревога,
Вновь война озарила дали.
Надвигались страшные муки -
На рассвете фашисты напали,
Ко кресту прибивали руки,
Твои ноги к кресту прибивали.
Только дети, всем сердцем любя,
Те, что крестик с груди сорвали,
На руках, как святую тебя,
Погибая, с распятия сняли.
А когда Победу ковали
Сами стали прочнее стали -
Из руин города поднимали,
Даже космос рукой достали!
Годы шли, ноша всё тяжелей:
Не молитвы звучат, а тосты,
Безразличием души детей
Заросли, как бурьяном погосты...
Веры нет, и любовь молчит
Брат на брата глядит как на вора,
Растащили со связки ключи
И давай городить заборы!
Век готовил ещё испытание,
Не хотел уходить так просто,
Видно, ждал за всё покаяния
В окаянные девяностые.
Ты молитвой своей чудотворной
Поднимала детей со дна.
Уступая свету, покорно
Растворялась черная тьма.
Перезвон колокольный звучал,
Открывались двери церквей,
Бог с великой любовью встречал
Долгожданных твоих детей!
Крестный ход и Бессмертный полк
Зашагали с тобой по дорогам,
Над тобой триколора шёлк,
Будь хранима детьми и Богом!