В июле встретил я тебя,
Когда заря склоняла горы.
И самый тихий океан
С тех пор в концертах и запое.
И глобус сделал кругов -тьсот,
А утки у ручья осели.
И музыкант нашёл аккорд
Иголкой с кайфом в своём теле.
Всё мелодичнее звучит
Игристое, в бокал вливаясь.
Уже не раздражает быт,
И нет почти воспоминаний.
Склоняет к пьянству и тоске,
А иногда - к дороге дальней.
Такой же глупый и ничей.
Такой же, как тогда, усталый.
И нет во всем вины ничьей.
Июль тот, вот где ожил камень,
Оттуда льёт тоской ручей
И просит себе оправданий.
Ведь говорили мне: не верь!
И не смотри назад, не стоит.
Твоё всегда откроет дверь,
И, в случае чего, догонит.
Искал своё в утехе шумной,
Наедине даже с собой,
И в лучших, и в сонате лунной,
Но все они ко мне спиной.
Какой мне прок с минутной фазы,
Где эйфория захлестнёт?
Не надо мне чужого счастья!
Проехал я свой поворот.
Но терпкого вина всё слаще.
Бумага тоже стерпит всё.
Когда ты сам себе обманщик,
Когда пустил на самотёк.
Идёшь дорогой полусонной,
Не обернувшийся на крик.
Через леса тропой неровной,
Пытаясь там себя найти.
Бежишь оттуда, испугавшись,
После минутной тишины.
В какое там поверить счастье,
Увидев тени от судьбы.
Зализывая свои раны,
Через года в пучину тьмы,
Я ухожу, глаза хрустальны,
В них эхо внутренней войны.