Я осознал, что есть быть человеком -
Совсем не то, что с детства объясняли.
Возможно всё покажется наветом,
И ничего об этом вы не знали.
Мол, человек - великое созданье,
Богов дитя по образу, подобью,
Вершина эволюции сознания
С невинной плотью, благородной кровью.
Мол, лишь бывают горе-исключенья -
Сломавшись вдруг, плохие человеки,
Поправшие своё предназначенье,
Плюющие на всех и вся вовеки.
Ошибка, скажешь, случай, сбой программы.
Осудим всех, починим и исправим.
Просохнут слезы каждой новой драмы,
Когда на путь их истинный наставим.
А дети, что ж, они-то почему же
Бывают злее, кровожадней зверя?
Расчетливые, хитрые к тому же,
Крадут, глумятся никому не веря.
Что если нет тут никакой ошибки,
И мы подонки, сволочи с рожденья,
А доброта - лишь результат прошивки,
Внедренное в сознанье «заблужденье»?
Ведь мы детей дурным вещам не учим,
Но доброту с усердьем прививаем.
И, что в итоге мы из них получим,
Порою до последнего не знаем.
И детский сад, и школа с институтом,
Мораль и честь, любовь, законы, веры,
Лишь помогают не расти чему-то,
Что «человеком» станет из «химеры».
Чтоб «человека» истину увидеть
Совсем немного требуется грязи,
Его унизить, обмануть, обидеть,
И вот уже в глазах зачатки мрази,
Готовой мстить и убивать готовой
Без жалости, без сна и сожаленья,
Не удивляясь своей сути новой,
Но так знакомой с самого рожденья.
Да кто угодно может стать жестоким.
Ведь наш творец - скорее ангел падший.
Любой из нас готов узреть истоки
Безжалостной, кровавой сути нашей.
Ведь «человек» без войн не жил ни века.
Он убивал всегда себе подобных.
Ни что не стоит жизнь для «человека»,
Коль речь идет о радостях утробных.
Но вот Иисус, Мохаммед, Будда, Кришна
В наш мир пришли с любовью и смиреньем.
Их к нам послал расстроенный Всевышний,
Что б дать нам смысл нового рожденья.
Что б научить нас «человека» прятать
Внутри себя надолго и надежно,
И, что б в душе любую брешь заляпать
Могли молитвой доброй и несложной.
Беречь сказали жизнь свою и разных
Живых существ, планету населявших.
Любить открыто без стремлений грязных,
Прощать заблудших, веру потерявших.
Но мы и веру в мерзость превратили.
Гнилые стены в золотой оправе.
Ученья Божьи ловко извратили,
Что бы владеть и обирать быть в праве.
Во имя Бога, всуе, для величья,
Испепеляя целые народы,
Несём мы «мир» наживы и двуличья,
«Венцы творенья» и «цари природы».
Вот в этом наша сущность проявляется,
Что души наши это бесы сами,
Растущие в телах земных как в яйцах,
Играющие как угодно нами.
И нужно стать душевно-непригодным,
Что бы спастись в объятиях Господних,
Лишиться благ, привычных черт природных,
УБогим стать, чужим для преисподней.
Кому-то вдруг везёт услышать Бога.
И светлый этот звук изгонит беса.
Тогда у избранного лишь одна дорога -
Помочь «заблудшим выбраться из леса».
И эти мы, но с чистою душою,
Что перестали истины бояться,
Меняют судьбы с верою большою,
Упорно учат с бесами справляться.
Но люди вновь и вновь стремятся к краху.
И всё идет к тому, что всё разрушим.
На кой нужны мы Богу иль Аллаху,
Коль голоса их мы уже не слушаем?!