За тех, кого сгубил, не спросят Свыше,
Не спросится и здесь – на грешников земле.
Я был и там и тут, но отовсюду вышел,
Законы справедливости презрев….
Однако, страшен червь, что тихо Душу гложет,
Не отступая здесь – в моей далИ….
Кормлю его, живущего под кожей,
Кормлю за жизнь…, порой перерастая в крик.
Безличие зарубок бесфамильных
Имеет очень страшное – одно, собой, лицо…:
В тиши зеркал, средь крестиков могильных,
Я каждый день с него смываю копоть снов…
Любовью закрывая этот лик бездушный,
Бегу в себя до самых-самых дальних дон….
Но…, там, лишь тлен и червь, который душит,
Сквозь жизнь оставленный мне кем-то… на потОм…
За тех, кого сгубил, не спросят Свыше,
Не спросится и здесь – на грешников земле.
Я был и там и тут, но отовсюду вышел
С той Памятью, где кнопки нет -- «пробел».