В связи с клеветническими измышлениями в мой адрес, будто я порочу всё
казачество, заявляю: Мои стихи и статьи направлены не против
всего казачества, а против той его части, что во время Великой Отечественной войны предала Родину и пошла в услужение к врагу. И против тех последышей изменников, что сейчас ставят им памятники и здесь, на сайте, с бешеной пеной у рта защищают их шакалью "честь", цинично поливая при этом вместе с подельниками грязью память моего фронтовика отца. Я ни одним словом не опорочил конников Белова, казаков Платова, Мищенко и других честных воинов. У меня есть статья в "Дневнике" "Так за какой же рекой загорались огни", о мужественных действиях казаков в русско-японскую войну. Автор, обвиняющая меня в опорочивании всего казачества, гнусно лжёт, клевещет и нагло шантажирует меня статьями УК. Забывая, что сама подпадает под статьи о клевете и шантаже. Если её так задели мои обличения предателей, то из-за симпатии к этим иудам! Я равно с ненавистью отношусь к предателям изо всех регионов страны и их нынешним последышам и заступникам.
На фото – один из таких "патриотов", "опороченных" мной, атаман Александр Григорьевич Шкуро рука об руку со своим немецким подельником генералом от кавалерии бароном Гельмутом фон Паннвицем. Тем самым "Батькой Паннвицем", которого воспевает фашистская группа "Коловрат". Великолепный дуэт двух карателей, убийц в духе Георгия Сидорова и Ильи Маслова! Только друг Шкуро и то так низко не опустился – свою родину не предавал.
Жила когда-то злобная собака,
И псу была родной стихией драка.
Но вот на кличку обижался хмуро –
Она была неблагозвучна – Шкура.
Не для него! "Волками" верховодил!
И кличку он в "Шкуро" облагородил.
Но неудачной как-то вышла драка,
И убежала с родины собака.
И на чужбине двадцать лет скучала,
Пока хозяина себе не отыскала.
И задницу угодливо он лижет
Тому, на Родину кто орды движет.
Бои гремели грозно и сурово,
Не повезло поганой псине снова.
Вновь удирает тёмными ночами,
Но тут его поймали англичане.
От бриттов палок досыта отведав,
Был ими выдан тем, кого он предал.
Содрали шкуру с мерзкого шакала,
С той твари, волком что себя считала.
Но разбежались с этой шкуры крохи –
Коричневой заразы полны, блохи.
Такой блохе геройский подвиг снится,
И мнит себя грозой овец, волчицей.
Пищит козявка, злобой обуяна:
"Съем русофобов всех я, как баранов!"
Визжит, пуская задницей вонищу:
"Отчизну от предателей очищу!"
Ей невдомёк, взбесившейся от дури –
Её отчизна на облезлой шкуре!