Не до стихов сейчас.
Не до стихов.
Да разве это значит для поэта хоть что-нибудь.
Остывший чай, два раза подогретый.
Вдохнуть...
и выдохнуть.
Вдохнуть опять...
Сюжет не нов.
И все сюжеты всех жизней
чем-то так похожи.
До дрожи.
И чем нам больше есть, что вспоминать,
тем тоньше кожа,
тем чутче мы, но иногда - грубее.
Стареет
тот, кто сердцем постарел,
кто дни как ласточек считает перелётных,
кто в мире тел,
телес и антител
не слышит ноты,
мелодии,
оттенки,
голоса...
И бит дождя, усталый, по карнизу;
и лёгкий ветерок, подобный бризу;
как шепчут саги древние леса...
Я сам...
сама порой
глухой бываю к жизни и немой,
и к чудесам слепы мои глаза.
И сразу ты как будто в пузыре,
в дыре,
на дне колодца, -
и солнца -
так мало солнца,
а небо, что от света в янтаре,
совсем не греет.
Кто что посеет,
тот то пожнёт.
Сереет
не мир - народ, -
впускаем равнодушие в умы
мы.
До самых жил.
Не жил
ты, если тебе вдруг не хотелось обнимать весь свет
и всех людей.
Не важно, сколько за порогом лет,
побед,
идей...
и сколько сотен тысяч сигарет.
Так, всё тепло - любовь, она внутри.
И мы лучимся, светим только ей
сквозь наше творчество,
дела,
глаза детей,
осев мерцаньем на хвостах комет.