Дядя Франак, первый справа, деревня Переселка (теперь Гродно), 1937г.
Работал на кожевенном заводе в Гродно, на профессиях с гордым наименованием – рабочий класс. В межвоенном времени Польши нетитулованный чемпион в факстроце, танго, польке. Первая скрипка молодежных тусовок, с остроумными, в собственной оранжеровке песнями. У его была своеобразная "чуйка" (Франка сленг), чтобы заработать без надрыва копейку то ли у евреев, занимавшихся торговлей, то ли у политических функционеров с мешками злотых и долларов от большевиков с причитаниями о рае в стране Советов. В стопроцентный рай он не верил. Политическую борьбу разных партий, а их было больше, чем в копне снопов, воспринимал, как шоу.
Дефилировал в Гродно по улице Доминиканской (совр. Советская) с такими же, как и он, предприимчивыми друзьями и подругами на антипилсудских демонстрациях, да еще и под охраной польской полиции. (Не дай Бог, чтобы кто-то из инакомыслящих не швырнул в его камень). Через пятьдесят лет я у него спросил:
- Вуек (местное обращение к дяде), а чего тебя туда понесло и чем тебе не угодил Пилсудский?
- Как чего? - ответил Франак. - Нам деньги давали и неплохие. Когда идешь с пустыми руками - три злотых, когда с цветком - пять, а если с транспарантом - 15.
И ему было до лампочки, кто их давал. Возможно, это была провокация польской Дефензивы или так старались Советы. Во всяком случае банковских счетов до сегодняшнего дня никто не видел. Советы после 17 сентября в тысяча девятьсот тридцать девятом году вуйка Франка не трогали, а вожаков (кроме Сергея Притыцкого, Валентина Тавлая и Филиппа Пестрака), официально, как польских шпионов (неофициально - слишком много знали), отправили в молчаливое измерение того мира. В прессе, по радио эйфорический подъем патриотизма и ни слова о погибших и пропавших в тюрьмах и ссылках.