По картине И. К. Айвазовского "Исаакиевский собор в морозный день", 1891 г. (частная коллекция)
Писать по памяти - художника большого стиль,
Где романтизму творческому есть свобода.
Так Айвазовский ураганы рисовал и штиль,
И смысл нашла изображённая природа.
Картина привлекает зрителя пытливый взор
Контрастом малости черт зимнего декора
На фоне вознесённых к небу купола опор
И циклопической массивности собора.
Там монолитов строй, где портики и барабан,
Гранитных цельных исполинов сорок восемь -
В соборе столько их задумал гений Монферран,
Но Мастер русский вечным кладом в долю вносит!
Смекалкой, навыком, усилиями рук, ума
От цельных скал гранитных взяли заготовки,
Перевозили многотонье, ладя дерева,
И обработали, вручную, точно, ловко! *)
То чудо колоннады русский Мастер сотворил -
Самсон Суханов так увековечил имя!
Тропинин на портрете руки, лик изобразил,
А плод трудов его - России гордость ныне! **)
Сынам Отечества, таким, стоит наградой Храм!
Художникам тот стал предметом вдохновения,
Примером творческого духа русским мастерам,
Судьбою удостоенным благословения.
*) В Европе нет таких исполинских колонн-монолитов: 17 метров высоты, 1,8 метров в диаметре, 114 тонн веса. Всего их сорок восемь. Первую колонну устанавливали на глазах у царя всего 45 минут с помощью лесов и сконструированных инженером А.А. Бетанкуром лебёдок. Стоят вертикально под собственным весом.
**) Колонны взялся сделать русский мастер Суханов Самсон Ксенофонтович. Выломанные клиньями из гранитных скал цельные заготовки обрабатывались потом вручную, "на глазок", но форма и полировка всех сорока восьми колонн совершенна. Им же изготовлен, также "на глазок", гранитный шар (южный) на стрелке Васильевского острова. Есть портрет Самсона Суханова, который сделал знаменитый художник-портретист В. А. Тропинин, что был опубликован в журнале "Сын Отечества" - на нас смотрит мудрый русский человек в рабочей одежде, сидящий рядом с колонной, опершись на трость натруженными чуткими руками с длинными пальцами музыканта. К его несчастью, и к позору строя незаслуженно забыт царскими властями в конце жизни в нищенском положении.