(Ятаган/Катана)
Они сходятся раз за разом в безумном танце, но вдвоем на тонкой грани не удержаться. Вот они столкнулись вновь на одной из станций, и скрестились острые взгляды, как два клинка. В океане людей, многоликом и беспокойном, они были скалами, рубежами, воинами, незаметный жест – невесомо достать рукою и почувствовать, как коснется в ответ рука.
У нее под ногами обломки хрустят маршрута; точно в янтаре, застыли в часах минуты; мысли разливаются тягучим густым мазутом, но рука Творца ложится на рукоять. Ощетинившись сотней тонких каленых иголок, она и сама превращается вдруг в осколок; одна цель у каждого ее слова: просвистеть. Воткнуться. Пронзить. Достать.
Он смеется. Смех – как сухие льдинки. Искренне наслаждается поединком. Можно слыть великим, непобедимым – но какой интерес хорониться в хрустальный гроб? Он умеет ценить рассудительность и отвагу, он мечтает коснуться кожи цвета навахо, наслаждается мимолетной щекоткой страха на изломе яви и смутных зеркальных снов.
Этот бой между ними едва ли окрестишь боем, ведь на самом деле борются лишь с собою; со своими рамками, страхами и судьбою совладать труднее, чем с армиями врагов. А конец прописан столь точно и так фатально, словно грань – не каменная стена, а калька, и финальный аккорд звенящей хрустально стали подытожит лучше неверных и скудных слов.
***
На надрыве бежит, прорывается через толпы, прорубает своей души ледяную толщу, все в какой-то миг, но кажется – слишком долго, лишь бы выдержать и успеть из последних сил. Вечный зов поет все звонче, сильней и слаще, в горле клекот бурлит не то смеха, а не то плача, Боже, я прошу, скорей одолжи удачу, я тебя никогда до этого не просил.
Дикий лес нерушимой встает перед ней стеною, ветви цепкие плотно смыкаются за спиною, как пробраться сквозь злую чащу безлунной ночью? Без вопросов, молча: до цели осталось лишь полпути. Не пугай меня, лес, царапинами и мраком, звонкий зов сильнее и слаще любого знака, стиснуть зубы и вновь бесстрашно рвануть в атаку – только, Боже, прошу, дай мне силы в ногах дойти.
И когда два лезвия снова схлестнутся в танце, они больше в жизни не захотят расстаться, не упустят последнего в этом мире шанса развести из сверкнувших искр настоящий большой огонь. Прокалить свою суть и открыть ее нараспашку, это больше не кажется неприемлемым или страшным, в одночасье мы стали мудрее, смелей и старше, примирившись с вселенной, друг с другом, с самим собой.
***
Я на самом-то деле толком сама не знаю, что из этой притчи можно считать моралью; ну подумаешь – где-то двое прошли по краю, доказав, что дороги их сводятся в общий путь. Но мне кажется, тут все понятно и без подсказок, эта сказка куда реальнее прочих сказок, а ответ на вопрос, что хотела вместить в рассказ я, отыскать несложно, прочтя между строчек суть.
Молот жизни кует людей, придавая форму, обжигает жар из оскаленной пасти горна, и каким бы ты ни был дерзким, горячим, гордым – лишь больней окунаться в толщу холодных вод. Заглянув в себя, невозможно остаться прежним: ты – и меч, и воин, что его держит, и твоя закалка – тот самый незримый стержень, что дает упорство смело шагать вперед.