Его заметили, однако.
Он переспал разок, другой.
Хоть и за первый была драка,
он навязался на постой.
Но вот беда — он всё канючит,
и обнажённый до изнанки,
он по ночам окучивает кручи
и окропляет из шарманки.
Прикрыт не фиговым листом —
томами ароматных лавров.
Запечатлён одним перстом
на пьедестале древних мавров.