Когда Сеньке исполни лось два года, он стал помнить себя. Он был дома один, оставленный на присмотр старшему брату, пятилетнему Гаврюшке. Отец, уходя на работу, строго приказал, - Гляди! Я приду с работы на обед, чтобы на улицу не выходили, до моего прихода сидите дома и не трогайте радио и ушёл. Радио – была чёрная большая тарелка, висевшая над кроватью, где спали отец и мать. Эту тарелку Гаврюшка уже однажды трогал, чтобы посмотреть и разобраться, откуда идёт звук, как в таком тесном пространстве помещается какой-то дядя и говорит, - Говори Москва! Начинаем утреннюю гимнастику! Играет оркестр всесоюзного радио… и т.д.
Гаврюшку тогда за это поругали, и он больше не залезал на кровать и не снимал с гвоздя эту тарелку. Посидев с Сенькой некоторое время, Гаврюшка всё-таки решил нарушить наказ отца и немножко погулять, ну, самую чуточку. Ему надоела скучная игра с Сенькой в «казанки» (косточки от свиного холодца) и он сказал Сеньке, - Посиди под столом и подожди меня, а я тебе принесу кусочек сахара. И тоже ушёл.
Сенька сидел под столом и ждал брата. Ему показалось, что из-под кровати, где лежали старый облезлый чемодан, куски свёрнутой ваты и старые валенки, выглядывает «серенький волчок», который может укусить за бочок. Эту песенку ему напевал отец перед сном. И этого-то серенького волчка Сенька почему-то боялся.
Сенька заревел и вылез из-под стола, не дождавшись брата. Он стал на свои ещё не совсем твёрдые ножки и пошёл к двери. Дойдя, стал бить по ней ладошками и подвывать. Дверь не открывалась. Сенька царапался за старый дерматин, которым была обита дверь, и продолжал реветь. Из чёрной тарелки радиоточки раздавались звуки какого-то марша и песня, наводившая на Сеньку ещё больший страх… «Вставай страна огромная…» Сенька заревел ещё громче и тут…
Дверь сама неожиданно открылась и на пороге возникла женщина. Она сразу присела на корточки и, улыбаясь, подхватила Сеньку на руки, подняла и прижала к груди, что-то ласково говорила и целовала зарёванные щёки Сеньки. Он сразу успокоился, ему стало уютно, тепло и хорошо. Это была мама. Она вернулась. И с этого момента Сенька наиболее отчётливо стал себя помнить. До возвращения в родные степные края Поволжья родители Сеньки были репрессированы, как дети зажиточных крестьян, провели свою молодость в лесах Коми-республики и через восемнадцать лет вернулись. Но там остались родные сёстры мамы, обженившись и, не имея никакого сохранившегося жилья на родине. К ним-то погостить и проведать ездила мама, оставив Сеньку с Гаврюшкой на попечение отца.
Продолжение следует.