Этот день Победы

Моё «хождение в студенты» совпало с важным событием в жизни страны. Оно связано с именем Брежнева, но до сих пор не получило достойной оценки. Как правило, его биографы, историки мусолят перипетии октябрьского пленума 1964 года, завершившегося свержением  Хрущёва. Это действительно важный момент, сыгравший свою роль в некоторой коррекции партийного курса. Но снятие одиозного политика затронуло лишь «верхи» общества. А по-настоящему всколыхнуло его другое событие – празднование двадцатилетия Победы над нацистской Германией. То, как было это сделано и что предшествовало знаменательной дате, составляет отдельный сюжет, не лишённый интриги.
Начать следует с личности Леонида Брежнева. К концу жизни это был немощный, дряхлый старик – по сути, марионетка в руках своего окружения. В 1976 году Брежнев перенёс несколько инфарктов и клиническую смерть. Но до этого несчастья, которое превратилось в несчастье всей страны, генсек был не просто деятельным – он был невероятно работоспособным руководителем. В этот период  Брежнев отнюдь не был сосредоточен лишь на своей персоне. Он прекрасно знал обстановку в стране, чутко реагировал на общественные запросы. Одним из них было возвращение Дню Победы статуса полноценного праздника. Фронтовики болезненно переживали тот факт, что самое важное событие в своей жизни они не могут отметить, как подобает. Говорю об этом, наблюдая своего отца и его товарищей, изнутри зная офицерскую среду.
Удивительно, но после окончания войны 9 Мая только два года оставался выходным днём. В последующем праздник отмечали, так сказать, «трудовыми успехами». Мотивировалось это задачами восстановительного периода, но после его окончания выглядело анахронизмом. Тем не менее, и после смерти Сталина всё оставалось по-прежнему. Сколько себя помню школьником, в этот день мы учились, отец находился на службе. И только вечером в части проходило торжественное собрание, где звучали имена участников боевых действий. Нет, День Победы отмечался и на официальном уровне. Газеты печатали торжественные передовицы, в кинотеатрах показывали кинофильмы о войне, но фактически единственным истинно праздничным атрибутом этого дня до 1965 года оставались орудийные салюты, производимые вечером 9 мая в нескольких крупных городах. Не стали исключением даже юбилейные праздники в 1950-м, 1955-м, 1960-м годах. Такое положение становилось нетерпимым. С конца 1950-х годов Никите Хрущеву постоянно поступали предложения сделать День Победы праздничным и выходным днём.  Хрущев неизменно отказывался пойти им навстречу – ввиду того, что 9 Мая у советского народа ассоциировался со Сталиным. И только фронтовик Брежнев поломал негодную традицию, не побоялся упрёков в потакании «культу личности». В тех конкретно-исторических условиях это был очень смелый поступок.  Он  начисто опровергает существующее мнение об ограниченности, глупости нового партийного лидера. Каким бы он ни казался, именно Брежнев бросил вызов антисталинистам, не дал уничтожить память о Великой Отечественной войне.
Помню, с какой радостью мы читали в «Известиях» правительственное постановление о том, что 9 Мая вновь объявляется праздничным (выходным) днём. К юбилею Победы приурочили и награждение советской столицы почётным званием «Город-герой». Девятого числа 1965 года на Красной площади состоялся военный парад и перед войсками пронесли Знамя Победы (прежде парадные расчеты маршировали по столице только 1 мая и 7 ноября). Это был символический жест, который все поняли. Пассионарный подъём в обществе был такой, что можно было горы свернуть. И Брежнев грамотно воспользовался им для реализации своей экономической программы, которая дала блестящие результаты. Вот о них и следует сказать несколько слов, прежде чем оценивать всю брежневскую эпоху.