Глава 3
Конец Первой мировой войны, но в России идет гражданская война, которая будет длиться еще вплоть до 1923 года. В нашей истории есть разные страницы: трагические и иронические, славные и бесславные… Гражданская война это незабываемые строки нашей истории, нашего прошлого.
В Западной Сибири события вооруженных конфликтов и
противостояний групп населения с диаметрально противоположными политическими взглядами длились с мая 1918 года и до конца 1919 года. В
этот трудный период жизни страны, когда власть переходила из рук в руки, дед вернулся из плена домой.
Дома его ожидало горе, скончалась жена и на его плечи легла забота о детях, младшей дочери Марии было только три года. В семье старшего сына был уже ребенок. Семья из одиннадцати человек требовала большого внимания. И снова трудились от зори до зори, снова возрождали хозяйство.
Но опыт, полученный в усадьбе немецкой баронессы, не пропал даром. Дед продал часть скота и выписал из Германии четыре сельскохозяйственных машины. Теперь в хозяйстве деда на машинах пахали, сеяли, жали, веяли, молотили зерно. Казалось бы, все шло на лад, но в доме не было хозяйки.
В то время квартировал в доме деда священник сельской церкви Вознесения Господня Павел Евдокимович Бровченко, который жил в доме деда вплоть до его ареста в 1930 году во время гонения на церковь. Он и сосватал деду в жены вдову Александру Степановну Степину (в девичестве Мелешкину), 1888 года рождения, у которой была семилетняя дочь Вера. Муж Александры погиб на фронтах Первой Мировой войны. Отец Павел
хорошо знал свою прихожанку богобоязненную, работящую, порядочную женщину и порекомендовал деду взять ее в жены. В 1920 году состоялось сватовство, а затем отец Павел обвенчал их в маленькой сельской церкви Вознесения Господня.
В семье уже было больше работников, второй сын Алексей к этому времени был уже тоже женат. Вся семья дружно трудилась в поле и на подворье: пахали землю, выращивали рожь и лен, затем лен мяли, трепали, пряли, вязали полотна и шили одежды. Было много скота лошади, коровы, овцы, птица. И со всем этим хозяйством управлялись только силами семьи. Жили сытно, излишки обменивали на товары первой необходимости.
Дед был крепким мужчиной и в его новой семье стали рождаться дети. В 1921 году в канун Николы Вешнего родился сын, которого нарекли Николаем, и это был уже мой родной дядя. Через два года, в 1923 году
родилась дочь Елена (в замужестве Прибылова), в 1926 году родилась моя мама Таисья (в замужестве Севергина). В год пятидесятилетнего юбилея деда родилась последняя дочь Лидия (в замужестве Подкорытова), она была
полной копией младшей сестры деда Марии, которую я видела 1962 году в селе Шипуново.
Справедливости ради надо сказать, что в семьях старших сыновей было уже три внука. Всего в семье было двадцать человек, и по-прежнему в их доме квартировал священник отец Павел.
Помню из рассказов моей бабушки Шуры, в семье был заведен определенный порядок. Мужчины: дед, двое старших сыновей Никита и Алексей, и подросток Константин, трудились в поле. Они пахали землю,
сеяли, собирали урожай, заготавливали сено для многочисленного скота. Осенью молотили, сушили, веяли зерно, мололи муку, мяли лен, а зимой возили излишки на базар, чинили орудия труда, готовились к весеннему севу.
Женщины: моя бабушка Александра Степановна, жены двух старших сыновей и старшие дочери Евдокия, Поллинария, Вера трудились в доме и на подворье: убирали, стирали, готовили еду, растили детей, доили коров, ухаживали за скотиной. Бабушка и две снохи тяжелую работу на подворье выполняли поочередно, учились друг у друга премудростям жизни. Снохи передали моей бабушке секрет стряпни, которые они в свое время переняли у свекрови Евдокии. И наша баба Шура стала лучшей стряпухой в округе, этим премудростям она обучила и меня. Первой жены деда Евдокии нет уже более ста лет, а мастерство ее живо и по ныне.
Дед Борис считал, что каждый мальчик в семье должен обязательно получать образование, поэтому все, кому исполнялось семь лет шли в церковно-приходскую школу при церкви Вознесения Господня. Надо
отдать должное, что дочери тоже ходили в церковно-приходскую школу, где учились писать и читать.
Будучи сам человеком образованным, дед лично следил за тем, как успевают в школе его сыновья и постоянно напоминал им, что они будущие главы семей, что они должны обеспечивать свои семьи, а для этого должны учиться добросовестно и прилежно, быть законопослушными и изучать Закон Божий.
В семье не было палочной дисциплины, детей не били, к женщинам относились уважительно. Детям было достаточно строгого взгляда отца. Все верили в Бога и придерживались установленных правил, за стол садились с молитвой, засыпали под благословление родителей.
В 1925 году отдали замуж старшую дочь от первого брака Евдокию 1907 года рождения за односельчанина из зажиточной семьи
Липатова Павла Васильевича 1905 года рождения. А в 1926 году в их семье родился первенец Витя, который умер в младенчестве, прожив несколько месяцев.
Глава 4
Обстановка в России стала осложняться уже весной 1928 года – с момента введения чрезвычайных мер в ходе хлебозаготовок, которыми были затронуты не только кулаки, но и середняки. А после выхода 5 января 1930 года Постановления ЦК ВКП (б) «О темпе коллективизации и мерах помощи государству колхозному строительству» обстановка обострилась еще больше, кулаки были противопоставлены основной массе крестьянства. Критерии, по которым крестьянские хозяйства относились к категории кулаков, были размыты, что не позволяло отличить кулаков от зажиточных середняков.
В связи с решениями пятнадцатого съезда ВКП (б) в стране был взят курс на сплошную коллективизацию. А 30 января 1930 года Политбюро ЦК ВКП (б) приняло известное Постановление «О мероприятиях по ликвидации кулацких хозяйств в районах сплошной коллективизации». Россию захлестнула волна репрессий, крестьянство шло, как говорится, «под нож».
На заметку были взяты в первую очередь главы семей, которые так или иначе побывали за границей, внедряли в своих хозяйствах передовые европейские методы хозяйствования, а, следовательно, получали большие урожаи и стали жить более зажиточно, чем прежде. Для организации новых колхозов и укрепления существующих, необходимы были сельхозмашины, инвентарь, скот, фураж, рабочая сила. Зажиточные хозяйства подходили для этого самым лучшим образом.
В России развернулась компания раскулачивания и на основании Постановления от 30 января 1930 года, всех кулаков разделили на три категории. Если глава семьи был осужден по первому разряду, его арестовывали, все имущество конфисковалось, семья ссылалась в более суровые края. Если глава семьи приговаривался по второму разряду, то все имущество конфисковалось, а главу семьи вместе с семьёй отправляли
в ссылку. По третьему разряду производилась полная конфискация имущества, а семья оставалась на месте без жилья и средств существования.
Под эту компанию раскулачивания попал и мой дед Дементьев Борис Степанович с семьей. Он был осужден по второму разряду согласно Постановлению от 1 декабря 1930 года (дело № 11215 от 12.12.1930г.), т.е. было конфисковано все имущество: сельхозмашины, скот, птица, урожай,
дом, который был приспособлен новыми властями под клуб, а семья сослана на север Томской губернии в поселок Большая Галка. Но в Большой Галке была только спец. комендатура, жилье же им предстояло строить в лесу на голом месте.
Вместе с дедом были отправлены в ссылку его жена, моя бабушка Александра Степановна и пятеро детей: Мария 15 лет, Николай 9 лет, Елена 7 лет, Таисья 4 лет, Лидия 2 лет. Дочь бабушки от первого брака
Вера 17 лет носила фамилию своего отца Степина, осталась у родственников в селе Шипуново. Старшие сыновья деда от первого брака Никита и Алексей, узнав о приближающихся событиях, с семьями сбежали из села. С ними уехал и брат Константин 18 лет. Так им удалось избежать участи семьи. Позже они осели в Хакассии, где и прожили всю жизнь.
Старшая дочь Евдокия со своей семьей Липатовых тоже была репрессирована и вся большая семья порядка двадцати человек была сослана также на север Томской губернии, поселок Большая Галка.
Дочь Поллинария избежала участи семьи, так как успела тайно уехать из села и позже осела в г. Новосибирск, где провела всю свою жизнь.
В конце декабря 1930 года семью деда с пятью детьми погрузили на подводу, разрешили взять с собой из скарба только то, что поместилось на повозку, и отправили в дальнюю дорогу. Из села Шипуново одновременно было выслано порядка пятнадцати семей.
Дорога была долгая и тяжелая, зачастую по бездорожью. Спать приходилось прямо в повозках, грелись у костра. Ели заготовленные и
замороженные впрок хлеб, молоко, которые разогревали на костре. Иногда удавалось переночевать в «Заезжем доме», так называли дома, хозяева
которых пускали путников на постой, но платить было нечем. Хозяева, понимая тяжелую долю, выпавшую на этих людей, пускали на ночлег, кормили, чем Бог послал, не прося ничего взамен.
Из официальных источников известно, что до места назначения добрались не все, порядка 30% умерли в дороге от болезней, холода и голода.