Я и не смею вас тревожить,
Но сон мой твёрд и глубоко,
Так глубоко запали строки,
Не я, а чувство глубоко!
Я не один, степь, поле широко!
И вы надменные потомки,
Ужели правду, в себе не можете тревожить?
Тогда не я не вы, одни потёмки!
Евгений
ИСПОВЕДЬ
Вечерня отошла давно,
Но в кельях тихо и темно.
Уже и сам игумен строгий,
Свои молитвы прекратил.
И кости ветхие склонил,
Перекрестясь, на одр убогий.
Кругом и сон и тишина,
Но церкви дверь отворена.
Трепещет луч лампады,
И тускло озаряет он,
И темну живопись икон,
И позлащенные оклады.
И раздается в тишине,
То тяжкий вздох, то шепот важный,
И мрачно дремлет в вышине
Старинный свод, глухой и влажный.
Стоят за клиросом чернец,
И грешник — неподвижны оба...
И шепот их, как глас из гроба,
И грешник бледен, как мертвец.
Монах
Несчастный — полно, перестань,
Ужасна исповедь злодея!
Заплачена тобою дань,
Тому, кто, в злобе пламенея,
Лукаво грешника блюдет
И к вечной гибели ведет.
Смирись! опомнись! время, время,
Раскаянья покров
Я разрешу тебя — грехов
Сложи мучительное бремя.
Александр Сергеевич