Дальше – только наверх.
Здесь тупик означает – взлётка,
Из глубоких колодцев гораздо виднее звёзды.
Колыбелью качается лодка, не может глотка
разучить что-то кроме привычного "слишком поздно".
Но ты бьешь под колени, как ставил когда-то в рост, и
говоришь, говоришь, говоришь нараспев и внятно:
"Это будет невероятно насколько просто,
если "просто" поставишь выше, чем "вероятно".
Нет плохих, говоришь, не умевших совсем в хороших,
разжимаешь ладонь, а в ладони трепещет рыба:
"Вот твой солнечный полдень, твой город – и ты возьмёшь их
ниже ада, как ниже полюса – выше ибо".
Дальше – только наверх, где ветров распускалась роза,
чтоб увянуть уже на другой стороне, не прежде.
Чуть дыша, слышу светлый голос из-под наркоза:
"Резать нужно как можно ближе к слепой надежде".
И я знаю, зачем – потому что она врастает,
не растает сама, ибо тяжестью стопудова.
"Я оставлю тебя, только жизнь тебя не оставит –
ни в беде, ни в покое, поэтому будь готова".
И когда я губами ловлю этот псевдолетний
шорох ветра, дождя, страстью смятого несвятого –
ты как будто бы вталкиваешь меня в последний
отходящий вагон и втолковываешь мне снова:
"Дальше – только наверх: мне на нервах твоих настойка
ни к чему – ее крепость и горечь оставь за дверью.
И запомни ещё: я не нужен тебе настолько,
сколь нужна себе ты сама". И тебе – я верю.
И пока кораблем по любви выпускаю залпы
(ты – единственный верный рангоут и такелаж мой),
светлым взглядом по-над наркозом глядишь, внезапно
хризолит обернув изнанкой – кошачьей яшмой.
Дальше – только наверх! Чтоб однажды спуститься в рубку –
и услышать сигналы, шифрованные по маю:
"Вот и стали мы вровень, как будто мне тянешь руку –
не зачем-то, а с чем-то.
И я ее принимаю".
23 июля 2019