(подвиг Вани Герасимова)
В строю «Бессмертного полка»
Три женщины несли портрет
Молоденького паренька
На вид четырнадцати лет.
Спросил я, интереса ради:
«А кто вам будет сей герой?»
Одна сказала: «Дед», другая: «Дядя»
А старшая сказала: «Братец мой.
Он здесь погиб, у полустанка.
Никто не выжил с того боя.
Он сам подбил четыре танка.
Посмертно награждён Героем».
Настолько необычной показалась
История о подвиге мальчишки
Что больше ничего не оставалось,
Как написать об этом парне книжку.
Я очень долго примерялся, как назвать
Рассказ в стихах о подвиге солдата.
Как поточнее попытаться передать,
О том, что здесь происходило с ним когда-то.
И вот что получилось в результате.
Конечно же, волнуюсь я. Не скрою.
Вот мой рассказ о парне на плакате.
Иван Герасимов зовут сего героя.
Иван с семьёю до войны
В деревне под Смоленском жил.
И как мальчишки всей страны,
В Чапаева играть любил.
Как все учился в местной школе,
Порой шалил, в футбол гонял,
Пахать отцу и братьям в поле
С азартом даже помогал.
Война внезапно началась.
Фашист напал так вероломно,
Без объявленья, в ранний час,
Всей силою своей огромной.
Народ, от вражьих орд напавших,
Встал на защиту всей страны.
Отца и братьев его старших
Призвали с первых дней войны.
Лихое время наступило…
Мы вынужденно отступали…
Да. Горе в каждый дом входило -
Как похоронки получали.
В семье Ивана три сестренки
И мать рыдали без конца,
Когда подряд три похоронки
Пришли на братьев и отца
Тогда он понял, из мужчин
В своей семье, пока живем,
Остался он всего один
И вся ответственность на нем.
Однажды он сказал родным:
«Зима уж скоро на носу
И ночи стали холодны.
Из лесу дров я принесу»
Но, как вернулся он домой,
Увидел только пепелище.
Да печь с обугленной трубой.
В ней ветер, завывая, свищет.
Снарядом дом разворотило,
Остались лишь обломки стен,
Да печь от взрыва покосилась.
И крыши не было совсем.
На месте где их дом стоял
Была огромная воронка,
Как будто смерти злой оскал
Ему в лицо смеялся звонко.
В минуты эти роковые
Увидел сестринское платье
И посчитал, что все родные
Погибли при бомбежке в хате.
Стоял он молча, но не плакал…
Все будто вымерло внутри.
Лишь раздавался вой собаки,
Скулящей, где-то там, вдали.
В года военных лихолетий
Мальцы, увы, взрослеют рано.
В мужчин преображались дети
Почти мгновенно, как не странно.
Иван решил - за всех родных
Он станет бить врагов нещадно,
Ни капли не жалея их,
Уничтожать всех беспощадно!
Он, тяжело вздохнувши вслух:
«Я отомщу!» - только сказал
И, нахлобучив свой треух,
Вперед упрямо зашагал.
Вперед, вперед! Только вперед!
Не страшен холод и мороз.
Вперед за горизонт, на фронт!
Без сожаленья и без слез.
Не ведал он что мать и сестры
Все, как одна, остались живы.
Они в то время были просто
В соседнем доме. Окна мыли.
Я помню повесть «Сын полка»
Всю в детстве зачитал «до дыр».
Её герой наверняка
Для многих в детстве был кумир.
Иван Герасимов, конечно,
Был по характеру другим
Но вот история, примерно,
Такая ж приключилась с ним.
Его снимали с эшелонов
Уже, наверное, раз пять.
И если честно, по закону,
Давно должны бы расстрелять.
Но, хоть суров подчас приказ,
А жалко было всем мальца.
И отпускали каждый раз
Без наказаний беглеца.
В конце концов, Иван добрался,
Хоть и с трудом, к передовой
И, наконец-то, оказался
Он в полосе прифронтовой.
Когда его нашли солдаты,
Он прятался от них в брезент,
В донельзя порванном бушлате
Злой и худющий, как скелет.
Иван, хотел сопротивляться,
Смотрел затравленным зверьком,
Но понял, лучше просто сдаться,
Чем пулю получить потом.
Его в блиндаж препроводили
И обогрели, накормили,
Потом подробно расспросили
И в тыл отправить порешили.
Раз двадцать Ваньку отправляли
Обратно в тыл. Но он сбегал.
А после просто перестали.
Комбат, махнув рукой, сказал:
«Ну, коли хочет воевать,
Пусть остаётся, так и быть.
На кухне будет помогать
Солдатам щи с кашей варить».
Командующий, как узнал
Что есть в полку артиллеристов
Пацан приёмный, то сказал
Тогда немного поразмыслив:
«Ну, раз уж так ему неймётся,
Давай-ка мы его пока
Зачислим в часть. Пусть остаётся.
И значится, как сын полка».
Его всем взводом отмывали!
В палатке баню сотворили
И форму вместе подбирали,
С миру по нитке. Нарядили.
Как будто заново родился,
Когда одел Иван одёжку.
Солдат нормальный получился,
Но, только маленький немножко.
Вот так и стал Иван солдатом.
Артиллеристом-кашеваром.
Но верил все же, что когда-то
Врагов настигнет его кара.
Он отомстит им за отца,
За мать, своих сестёр и братьев.
Он будет биться до конца,
Чтобы с земли родной прогнать их.
Он эту клятву, как молитву
Хранил в душе и повторял.
И каждый день, готовясь к битве,
Своих родных он вспоминал.
Когда Ивану «добро» дали
И в списки части он попал,
Комбат ему тогда в начале
Как бы напутствие сказал:
«Для службы, вроде, ты пригодный.
Но, только, чур, не сачковать.
Пойми одно – солдат голодный
Не может дальше воевать
И даже если бомба ухнет,
Или какой другой эффект…
Ты должен знать всегда, что кухня
Важнейший для тебя объект
А вот для пушки тебе рано.
Еще немного подрасти».
Но Ваня был малец упрямый
И тяжесть службы мог нести.
Как вдруг минутка выпадала,
На батарею убегал
И скрупулезно для начала
Сорокапятку изучал.
В расчёте пушки каждый знал
Свою задачу, своё дело.
Иван нисколько не мешал
А помогал вполне умело.
Он знал, что делает подносчик
И как настраивать прицел,
И как работает наводчик,
Чтобы снаряд точно летел.
Уж минуло почти полгода.
За службой время пролетало.
Пришла осенняя погода.
Четырнадцать Ивану стало.
А в октябре пришел приказ
Сынов полка без промедленья
Отправить в тыл прямо сейчас
В училище на обученье.
Но вот Ивану с отправленьем
Пришлось немного подождать
Он подал раньше заявленье,
Чтоб в комсомол его принять.
Тринадцатого октября
Всё на бюро прошло отлично.
Иван, короче говоря,
Стал комсомольцем. Как обычно
Его поздравили с вступленьем
И пожелали на прощанье
В Москве учиться с тем же рвеньем,
С желанием, без замечаний.
Весь взвод собрался ввечеру.
Почти что все. Проститься чтобы.
Ведь завтра Ваня поутру
Был должен ехать на учёбу.
Но у врага другие планы.
И поутру, лишь день начался,
Сплошным обстрелом ураганным.
Он снова фронт прорвать пытался.
На батарею, где с расчетом
Стояли три сорокапятки
Насели танки, самолеты.
И было, братцы, всем не сладко
Одна атака за другой
И нет надежд на подкрепленье,
И каждый раз редеет строй
И, кажется, что нет спасенья.
А люди тают, словно снег
От жаркой крови человечьей.
Нет! Не спасется человек
Среди летающей картечи!
Атаки шли со всех сторон.
Горели тигры и пантеры.
Металла скрежет, крики, стон.
И смерть косила всех без меры.
Но вот осталась одна пушка,
Один солдат и два снаряда.
А это вовсе не игрушка
И для отпора то, что надо.
Уже три «Тигра» им подбиты!
Как факелы в огне пылают.
Но, вот за деревом укрытый,
Четвёртый с боку подползает.
Иван заметил, как в обход,
По очень узкому проходу,
Чтоб окружить их, танк ползет
И в тыл ударить хочет с ходу.
Вот выстрел. Жалко, недолет.
Еще один и снова мимо…
А танк ползет, ползет, ползет
И битва с ним неотвратима.
Громада танковой брони
Неумолимо наползала,
Чтобы его похоронить,
Чтобы его совсем не стало.
Вот взрыв, и нет руки по локоть,
Засел осколок у второй,
И легкие забила копоть,
Но губы шепчут все же: «Стой!»
И, кажется, что нету сил
Но, стиснув зубы, Ваня встал,
Связку гранат рукой схватил
И медленно к груди прижал.
На фоне танковой громады
Таким он маленьким казался,
Но пропустить фашистских гадов
Не мог он дальше и сражался.
Держа гранаты из всех сил,
Хоть кровь текла изо всех ран,
Чеку зубами закусил,
И вытащив, упал под танк.
От взрыва замер танк невольно,
Как бы испуганно споткнулся
О тело маленького воина.
И натиск вражий захлебнулся.
Громада вражьего металла,
Разворотив скулу и щеку,
Как будто вкопанная встала,
Закрывши намертво дорогу.
Фашисты к Волге не прошли
Хотя о том сильно мечтали.
И там же смерть свою нашли.
На их пути Иваны встали.
Такие вот, как наш Иван.
Что изо всех мальчишьих сил,
Превозмогая боль из ран,
Погиб, но танк не пропустил.
О братском подвиге негромко
Сестра Героя рассказала,
В руке своей платочек скомкав.
Не плакала, не причитала.
Потом тихонечко вздохнув,
И вовсе уж не на показ,
Концом платка слезу смахнув,
Она продолжила рассказ:
«Мы думали, что он сбежал.
После войны его искали.
Не верили, что он пропал…
Куда мы только не писали.
Потом уже один знакомый,
Чтоб попусту не колготиться,
Он в министерство обороны
Нас надоумил обратиться.
Ответ на наш запрос письмом
Мы бесконечно долго ждали,
Но, где-то в пятьдесят седьмом,
Нам все-таки ответ прислали.
В нем говорилось, брат, как воин,
Геройски пал на поле боя
И что посмертно удостоен
Высоким званием Героя.
Уже в году шестьдесят пятом
В военкомате нам вручили
Звезду Героя. Ту, что брата
За подвиг этот наградили.
Она в семье у нас хранится
Как драгоценность и как память.
Чтоб мы могли всегда гордиться
И правнукам ее оставить».
Иван при жизни не дождался
Всех боевых своих наград,
Но в памяти родных остался,
Как Победитель, как солдат.
Пусть время пулей пролетит,
Пройдут года, пройдут века,
Но каждый год будет идти
Поток «Бессмертного полка».
А значит, жизнь не прекратится
И не постигнет Русь беда!
Когда в нас память сохранится
О каждом, кто погиб тогда.