Детства радужные фантики,
На двенадцать стульев стол,
Книжки о блатной романтике
И,конечно же,футбол.
И глаза твои лучистые,
Нам желавшие побед.
Я иду к тебе на исповедь,
Самый лучший в мире Дед.
И расти казалось проще нам
Под твоим большим крылом.
Знал ты голод,безотцовщину,
Знал своё ты ремесло.
Брал от жизни,что завещано,
Вовсе богу не грубил.
И одну лишь только женщину
До последних ран любил.
До конца была не понята
Твоя тонкая душа.
Вейся чубчик,вейся по ветру,
Сзади молодость в клешах.
С невообразимой ласкою
Ночью внуков укрывал.
А когда-то ведь с огласкою
Метко ножики метал.
Незатейливо,но истинно
Был поэмой для меня.
Ты гонял "ИЖа" неистово,
Словно,по полю коня.
Ты в любой стезе советовал,
Как бывалый аксакал.
И слезу,такую светлую,
Под стаканчик пропускал.
Горе с памятью прощаются,
Провожая со двора.
Стулья всё не уменьшаются -
Подрастает детвора.
Дед,чиркни оттуда строченьку,
Ты ж всегда изобретал...
Крик послал я в небо всклоченный,
А обратно - пустота...
Над травой,зелёной травушкой
С фотографией плита.
Ты теперь там рядом с бабушкой,
Вам не к месту суета.
Но со мной сумеешь выстрадать
Даже глупость,даже бред.
Я иду к тебе на исповедь,
Самый лучший в мире Дед.