В настоящем заметке я хочу поразмышлять о том, как могло возникнуть у слова «продуться» значение «проиграть, промотаться». Почему в языке закрепилось: «Ну, брат, если б ты знал, как я продулся! – Все спустил» (Гоголь, «Мертвые души»)?
В старину был такой род занятий – веяние. Так называлась работа по отделению зерен от мякины. Сначала зерно обмолачивали, то есть били по колосьям цепами, чтобы зерно отделить от соломы, а потом продували, чтобы очистить его от мелкого сора. Производилось веяние бросанием обмолоченного вороха с деревянной лопаты (веяла) против ветра. Более тяжелое зерно падало, образуя чело (очелок), а плевелы, мякина с другими легкими остатками относились ветром и ложились полосою (хвостом или хоботом). Человека, производящего эту работу, называли – веятель. Со временем для ускорения и облегчения процесса придумали механизмы – веялки, вейки.
В аграрном обществе (когда хлеб был всему голова) злаковые культуры наделялись символическим содержанием. Многие образы нашли отражение в христианстве. Так, хлеб символизирует тело Иисуса Христа. Преломляя на Тайной вечере хлеб, Он говорил своим ученикам: «Это тело Мое за вас ломимое». В Евангелии о Матфея содержится притча о пшенице и плевелах, благодаря которой словосочетания «доброе семя», «отделить зерна от плевел» стали фразеологизмами, крылатыми выражениями.
В мифопоэтическом сознании древних людей человек и колос сопоставлялись. В «Слове о полку Игореве» есть строки, в которых смерть сравнивается с жатвой, а битва описывается как молочение и веяние: «На Немизе снопы стелютъ головами, молотятъ чепи харалужными, на тоце животъ кладутъ, веютъ душу отъ тела. Немизе кровави брезе не бологомъ бяхуть посеяны – посеяны костьми рускихъ сыновъ». В переводе Жуковского это становится понятнее: «На Немиге (реке) стелют снопы головами, молотят цепами булатными, жизнь на току кладут, веют душу от тела. Кровавые бреги Немиги не добром были посеяны, посеяны костями русских сынов». В этом отрывке отделение души («дух», «дыхание», «дуновение» – родственные слова) от тела сравнивается с процессом веяния хлеба.
Были и другие метафоричные и назидательные выражения, например – «Богатьство неправьдьне събираемо, извееться». Здесь глагол можно заменить однокоренным и более современным «развеется». Или: «Пьяницы же и пропоицы своему житию веятели являхуся». То есть они продувают (провеивают) свою жизнь, она улетает как пыль с ветром.
Возможно, этот образ и стал отправной точкой для появления интересующего нас значения. Но само слово «продуть» в отношении хлеба не употреблялось, откуда же оно взялось? Предположу, что продували на ветру не только обмолоченное зерно, но еще и перины, то есть выбивали их, чистили от пыли. Выражение «продуться в пух и прах» наводит именно на такую мысль. Отсюда же и толкование этого выражения «проиграть начисто», то есть до чистоты, стать чистым. «Продуться в карты (шашки или другую азартную игру)» стало образным описанием ситуации, когда у человека ничего за душой ни осталось, продулся, как выбитая перина, провеялся, как обмолоченный колос на ветру.
В Словаре Академии Российской, изданном в конце восемнадцатого века, у слова «продуваю» отмечено только два значения. Первое – «провеваю, легким ветерком прохлаждаю» и второе – «насквозь чего дую» (ветер шубу насквозь продувает). Таким образом, «продуться» в значении «проиграть» появилось в русской речи не ранее XIX века. Но зато уже в восемнадцатом столетии людей небережливых, склонных к мотовству называли ветреными. «Ветреность» – непостоянство, вертопрашество, неосновательность, безрассудность (Он по ветрености своей всех друзей лишился).
Добавим, что значение «отвлечься от дум, от забот» у глагола «развеяться» – тоже поэтическое сравнение. Сравнение с туманом или облаками, развеваемыми (разгоняемыми) ветром. «Пойдем развеемся», – говорили, приглашая отвлечься от тяжких мыслей или переживаний, избавиться от тоски.