невинное солнце звонко смее;тся
рот прикрывая ладонью
русые косы завязаны крепко
белое платье скрываешь от ветра
рука сжимает ладонь, отдавая тепло
он закатил глаза вдох-выдох,
кто перерезал тебе сухожилие
стопа тебя больше не держит
не кричи, родная, церковь услышит
тряпка во рту с привкусом мыши
за мешками в подвале тихий скрежет
что испорчена дочка папа не скажет
шевелиться больно, лежи молча
кто положил сюда голову
оскал волчий
кровь полилась вниз
он не хочет тебе делать вреда
сажает крысу под миску
веревка сжимает тебя и металл, угли нагревают тело
чей это писк? тебя или шины?
кто вышел проверить?
молчи, блять, и кайся
зачем ты кричишь?
потирая плоть, он снимет веревки
твой запах свежего хлеба и мяса
здесь так много крови- глаза полыхают
металлический вкус на губах тихо тает
ты снова кричишь, перестань, хочешь тряпку
теперь ты мычишь, так забавно, правда
не плачь, ведь он тоже начнет задыхаться
тебе должно быть только приятно
он оставит на память частичку тебя
отрезая кусок от солнца
он слижет слёзы с кровавых веснушек
коснувшись к дрожащим губам
пальцы скользят по холодному телу
очертив бледные кости
он хочет, он может, а ты не перечь
это крик или стон?
кулаки сжались
первый, кто смог тебя коснуться
кусает за кожу, скалит клыки
испачканные в вине
точно готова, кто в этом уверен
он держит твои ноги
раз, два, три - ты плачешь
терпи, конец уже близко
теперь тебе приятно
он сдавит твою шею, где текут капельки пота
кто закончит первым
кричат в унисон, ослабевая
его пробивает дрожь
– родная?
что испорчена дочка папа не скажет
папа нависнет над дочкой
тихие вздохи пуская
его дочка больше не 'белое платье'
не 'русые косы', что она носит
пшеничные волосы окровавлены
взъерошены, частями валяясь
платье отвратного серого цвета с запахом гнильного мяса
рыдает отец, разжатый кулак
веревка стянулась на шее
катится сено из-под ног
в петле болтается тело