Помассировавши вымя,
раз в году меняю имя
трудновоспроизводимое
для привычного слУха.
Ведь менял Ульянов Вова
(да простят меня коровы)
имя вплоть до Иванова,
и не видел в том греха.
Я ж не памятник-скульптура,
где с веслом, где с политурой
не выглядываю дурой
даже в собственных глазах.
Достижения, успехи,
неудои и огрехи,
в личном тайные успехи
где внизу, а где в верхах.
Представляя собой ребус,
я Сердючкой приоденусь
разным вкусам на потребу
прослезившейся толпы.
Я не та и не другая,
Жизнь теперича такая,
И народ не понимая,
Чешет за ухом и лбы.
Вывод из моих теорий –
не любительница оргий
нагляделася историй
под конём и на коне.
У мужчин топорщат тенты
(подниму их инструменты)
и любви абитуриенты
попадут в полон ко мне.
Моя чувственность как драма,
где мысли – взбитая сметана,
требований крипторамма
в ней имеет место быть.
Кто бежит на дикий Запад,
а меня тянет на запах
во хлеву. К быку-сотрапу
забегаю воплотить...