Цикады шепчут, дремлет Аю-Даг,
Ласкается с невидимым приливом,
Где иссиня-солёная вода
Родная, будто собственная лимфа,
Питает равнодушие моё
И земляков из северных краёв,
Что вышли из неё и в ней же сгинут,
Как снова разживутся отпускными.
Цветёт табак, и в кактусах снуют
Поджарые коты. Я наблюдаю
Поникший субтропический уют,
Типично Айвазяновские дали -
Тепличные условия для дум,
Лениво вегетирующих в Слово.
И пилигримы парами бредут,
Чтоб приложиться чреслами к шезлонгам.
Где, истязаясь солнечным бичом,
Глядят на горизонт, не веря глазу,
Что море не волнуется ни разу,
И время в нём плывёт, а не течёт,
Покорно подчиняясь красоте
Бессмертия и близости натуры.
И волны пишут с них карикатуры
Замшелыми корягами в воде.